Врата судьбы

– Замолчи, пожалуйста, Таппенс, – взмолился Томми. – Иначе я не выдержу.

– Во всяком случае, это было интересно. И все это в прошлом. В далеком-далеком прошлом.

– Что же ты надеешься извлечь из этих своих открытий?

– Ну, единственный перспективный в этом смысле предмет – книга дней рождения. В ней, как я вижу, упоминается некая особа по имени Уинифрид Моррисон.

– Ну и что?

– Так вот, Уинифрид Моррисон – это миссис Гриффин в девичестве. Та самая, к которой на днях я была приглашена на чай. Ты понимаешь, это самая старая из всех здешних обитателей, и к тому же она знает массу всяких вещей, которые происходили здесь еще до нее. Я думаю, она может вспомнить и другие имена, которые значатся в этой книге. Это может нам что-нибудь дать.

– Возможно, – сказал Томми, сомневаясь, что это действительно так. – И все-таки я думаю…

– Что же ты все-таки думаешь?

– Просто не знаю, что и думать, – сказал Томми. – Пойдем-ка лучше спать. А тебе не кажется, что нам следует бросить все эти дела? Какое нам дело до того, кто убил Мери Джордан? Зачем нам это знать?

– Ты действительно не хочешь знать?

– Действительно не хочу, – объявил Томми. – По крайней мере… Ну ладно, сдаюсь. Ты вовлекла-таки меня в это дело, признаю.

– Ну а как тебе, удалось что-нибудь раскопать?

– Сегодня мне было некогда. Но у меня есть еще некоторые источники информации. Помнишь, я говорил тебе об одной женщине? Той самой, которая так здорово умеет искать и наводить справки. Так вот, я ей кое-что поручил.

– Вот и отлично, – сказала Таппенс. – Будем надеяться на лучшее. Все это, конечно, глупости, зато действительно довольно интересно.

– Я, правда, не вполне уверен, что будет так интересно, как ты ожидаешь.

– Ну ладно, – примирительным тоном сказала Таппенс. – Мы сделаем все, что возможно, а там будь что будет.

– Вот только не продолжай делать все, что возможно, самостоятельно, без меня. Именно это меня и беспокоит, в особенности когда меня не бывает дома.

Глава 6

Мистер Робинсон

– Интересно, что сейчас поделывает Таппенс? – сказал Томми, вздыхая.

– Простите, я не расслышала, что вы сказали.

Томми повернул голову, чтобы повнимательнее взглянуть на мисс Коллодон. Мисс Коллодон была худа и костлява. Ее седые волосы находились в стадии отдыха от перекиси водорода (которая должна была сделать ее моложе, да так и не сделала) и возвращения к ним их естественного цвета. Она перепробовала самые различные оттенки – художественную седину, пепельный, стальной и многие другие, – которые годились бы для дамы в возрасте от шестидесяти до шестидесяти пяти лет, занимающейся расследованиями. На лице ее лежала печать аскетического превосходства и непререкаемой уверенности в своих способностях.

– О нет, мисс Коллодон, там не было ничего особенно важного, – сказал Томми. – Просто я думал, что вы знаете, по крайней мере, мне так казалось.

«И все-таки очень интересно, – думал Томас, стараясь не произносить свои мысли вслух, – очень интересно, чем она там занимается. Держу пари, наверняка делает глупости. Возится, наверное, с этой допотопной игрушкой, на которой решила покататься и чуть было не свернула себе шею. Кончится тем, что она непременно что-нибудь себе сломает. Сейчас, кажется, модно ломать именно бедра, хотя я не понимаю, почему бедро больше всего подвержено переломам». Он был уверен, что Таппенс в этот момент занимается чем-нибудь в высшей степени глупым и несуразным, а если не глупым, то уж непременно чем-нибудь таким, что может оказаться опасным. Да, опасным. Таппенс всегда трудно было удержать от поступков, чреватых опасностью. Ему вспоминались разные эпизоды из прошлого. В голову приходили отдельные слова и целые отрывки, и он невольно произнес вслух:

• Врата судьбы…
• О караван, страшись пройти под ними.
• Страшись нарушить их молчанье песней.
• Молчанье там, где умерли все птицы,
• И все же кто-то свищет, словно птица.

Мисс Коллодон немедленно отозвалась, заставив Томми вздрогнуть от неожиданности.

– Флекер, – сообщила она. – Флекер. А дальше: «Караван смерти… Пещера бед, Форт страха».

Томми с удивлением смотрел на нее, а потом понял, что мисс Коллодон подумала, будто он предлагает ей угадать, из какого стихотворения взяты строчки и кто его автор. Беда мисс Коллодон заключалась в том, что сфера ее поисков и расследований была чрезвычайно широка.