Врата судьбы

– Право, не знаю, – ответил Томми. – Разве что… Как вы думаете, могу я что-нибудь сделать? Я ведь старый человек.

– На мой взгляд, вы выглядите вполне здоровым, по правде говоря, здоровее многих людей, которые значительно моложе вас. Что до вашей жены, то она всегда отличалась способностью разнюхать и разузнать то, что нужно. Не хуже любой ищейки.

Томми невольно улыбнулся, робко спросив:

– Но в чем все-таки дело? Я, конечно, всегда готов сделать все, что нужно, – если, конечно, вы считаете, что я на это способен, – только я ничего не знаю. Мне никто решительно ничего не говорил.

– Насколько я понимаю, ничего и не скажут, – сказал полковник Пайкавей. – Мне не приказано что-либо вам сообщать. Да и Робинсон, наверное, ничего особенного вам не сказал. Этот толстяк умеет держать язык за зубами. Впрочем, кое-что я вам все-таки сообщу – только факты, и ничего, кроме фактов. Вы же знаете, как устроен наш мир – он ничуть не меняется, всегда все одно и то же. Насилие, обман, корыстолюбие, бунтующая молодежь – стремление к жестокости, вплоть до садизма – все то, что было характерно для гитлеровской молодежи. Все эти прелести. И выяснить, что же происходит не только в вашей стране, но и вообще в мире, не так-то просто. Общий рынок – хорошая вещь. Это то, чего мы всегда хотели, к чему всегда стремились. Но это должен быть настоящий, подлинный Общий рынок. Вот что следует себе уяснить совершенно отчетливо. Должна возникнуть объединенная Европа, то есть союз цивилизованных государств, основанный на цивилизованных идеях и принципах. Поэтому, когда что-нибудь неладно, прежде всего нужно выяснить, где именно это неладное происходит. Так вот, наш монстр, этот желтый бегемот, всегда знает, где и что, он все еще сохранил свое поразительное чутье.

– Вы имеете в виду мистера Робинсона?

– Да, я имею в виду мистера Робинсона. Они хотели дать ему титул пэра, однако он отказался. Вы, конечно, понимаете почему.

– Вы, наверное, хотите сказать, – сказал Томми, – что он предпочитает… деньги?

– Совершенно верно. Это не корыстолюбие, однако он прекрасно понимает, что такое деньги. Он знает, откуда они берутся, знает, куда они уходят, знает, почему уходят, знает, кто за всем этим стоит. Что стоит за банками, за промышленностью. Ему полагается знать, кто занимается определенными вещами – в чьих руках находятся огромные состояния, которые делаются на наркотиках; он должен знать всех этих распространителей и торговцев, которые посылают наркотики во все уголки земного шара. И за всем этим стоят только деньги, и ничто другое. Деньги – это не только возможность купить дом или два «Роллс-Ройса», это дальнейшая возможность делать деньги, еще и еще деньги, сметая на своем пути все прежние верования и идеалы. Веру в честность и справедливость. Равенство больше не нужно, нужны сильные и слабые – пусть сильные помогают слабым. Пусть богатые дают деньги бедным. Честность и добро нужны им только для того, чтобы на них смотрели снизу вверх и поклонялись им. Финансы! Все сводится к одним только финансам. Что они делают, чем занимаются, кого поддерживают, за кем или за чем стоят. Существуют люди, которых вы знали, люди из прошлого, у которых были власть и мозги, их власть и мозги приносили им деньги и возможности, их деятельность носила тайный характер, однако мы должны все о них узнать. Выяснить, кому они передали свои тайны, кто владеет теперь секретными материалами, кто сейчас стоит у кормила. «Ласточкино гнездо» было в свое время штабом. Штабом того, что я называю злом. Позже в Холлоуки было что-то другое. Вы помните что-нибудь о Джонатане Кейне?

– Только имя, – ответил Томми. – Больше ничего не помню.

– Говорят, что в свое время им восхищались, а позже называли фашистом. Это было еще до того, как стало известно, что на самом деле собой представляет Гитлер и все его окружение. Когда-то мы думали, что фашизм, возможно, превосходная идея, на основе которой следует перестроить весь мир. У этого Джонатана Кейна были последователи. Масса последователей всех возрастов – молодые, вполне зрелые люди и даже старики. У него были свои планы, свои источники влияния, он знал секреты многих влиятельных людей. Он располагал сведениями, которые давали ему возможность шантажировать разных людей. Шантаж везде и всюду – обычное дело. Мы должны узнать то, что знал он, мы должны узнать, что он делал. Я допускаю мысль, что его идеи продолжают жить, равно как и его сторонники и последователи. Молодые люди, которые заразились его идеями и до сих пор их разделяют. Существуют тайны – вы прекрасно знаете, что есть такие тайны, которые связаны с большими деньгами. Я не могу сказать ничего определенного, потому что ничего определенного не знаю. Беда в том, что никто ничего не знает. Мы думаем, что нам все известно, потому что у нас за плечами огромный опыт – война, мир, беспорядки, новые формы правления. Мы думаем, что все знаем, но так ли это на самом деле? Все ли нам известно о бактериологической войне? О газах, которые вызывают всеобщее отравление атмосферы? У химиков – свои секретные разработки, у ученых-медиков – свои, свои секреты есть у правительства, у морского и воздушного военного флота – у всех есть свои тайны. И не все они относятся к настоящему – часть из них скрывается в прошлом. Некоторые планы были на грани осуществления, однако осуществить их не удалось. Тогда еще не настало время. Но все было зафиксировано, изложено на бумаге; в тайные планы были посвящены определенные люди, а у этих людей были дети, у детей – тоже дети, так что, возможно, кое-что дошло и до нас. Сохранилось в завещаниях, в документах, у юристов-поверенных для передачи кому-то по прошествии определенного времени.