Щелкни пальцем только раз

– О, – сказала она. Голос у нее был глубокий и очень приятный. – В чем дело? Я занята.

– Миссис Боскоуэн?

– Да. Что вам нужно?

– Моя фамилия Бересфорд. Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Я хотел бы с вами поговорить.

– Право, не знаю. А это так необходимо? О чем вы хотите говорить? Наверное, о какой-нибудь картине? – Она окинула его подозрительным взглядом.

– Да, мое дело связано с одной из картин вашего мужа.

– Вы хотите ее продать? У меня достаточно его картин, и я не хочу ничего покупать. Отнесите ее в какую-нибудь картинную галерею. Его картины начинают покупать. По вашему виду не похоже, чтобы вам необходимо было продавать картины.

– О нет, я не собираюсь ничего продавать.

Томми испытывал необъяснимое затруднение, разговаривая с этой женщиной. Ее глаза, несмотря на разный цвет, были очень красивы. Они смотрели прямо через его плечо на улицу с выражением живейшего интереса к тому, что происходило где-то там, вдали.

– Пожалуйста, – сказал Томми, – позвольте мне войти. Мне довольно трудно объяснить цель моего визита.

– Если вы художник, я с вами разговаривать не буду, – заявила миссис Боскоуэн. – Все художники нынче такие скучные.

– Я не художник.

– Да, конечно, вы и не похожи на художника. – Она осмотрела его с головы до ног. – Вы больше похожи на чиновника, – констатировала она с неодобрением.

– Можно мне войти, миссис Боскоуэн?

– Не уверена. Подождите.

Она довольно резко захлопнула дверь. Томми ждал. Прошло минуты четыре, и дверь снова отворилась.

– Ну ладно, – сказала она. – Можете войти.

Она провела его по коридору к узкой лестнице, которая вела в студию. В углу стояла фигура, рядом лежали различные инструменты – молотки, резцы и стамески. И еще комок глины. Вся студия выглядела так, словно ее только что громила толпа хулиганов.

– Вечно здесь некуда сесть, – заметила миссис Боскоуэн.

Она скинула какие-то предметы с деревянной табуретки и пододвинула ее Томми.

– Вот. Садитесь и говорите.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы пригласили меня войти.

– Да, с моей стороны это большая любезность, но у вас такой встревоженный вид. Вас ведь что-то очень беспокоит, верно?

– Да, вы правы.

– Я так и думала. Что же именно?

– Моя жена, – признался Томми, сам удивляясь своему ответу.

– Ах вот как! Вас беспокоит ваша жена. Ну что же, в этом нет ничего необычного. Мужья часто беспокоятся по этому поводу. Что же случилось? Она с кем-нибудь сбежала или просто решила немного развлечься?

– Нет. Дело совсем не в этом.

– Так, может быть, она умирает? Рак?

– Нет, просто я не знаю, где она находится.

– И вы думаете, что я знаю, где она? Тогда скажите мне, как ее зовут, и вообще, расскажите о ней, если вы считаете, что я могу вам помочь ее отыскать. Имейте в виду, – добавила миссис Боскоуэн, – я совсем не уверена, что мне хочется этим заниматься.

– Слава богу, с вами гораздо легче разговаривать, чем я поначалу предполагал.

– Что это у вас за картина? Судя по всему, вы держите под мышкой картину, верно?

Томми снял обертку.

– На этой картине стоит подпись вашего мужа. Мне бы хотелось услышать, что вы можете о ней сказать.

– Понятно. Что именно вы хотите знать?

– Когда она написана и где находится это место.

Миссис Боскоуэн в первый раз внимательно на него посмотрела, и в ее глазах мелькнула искра интереса.

– Ну что же, это нетрудно, – сказала она. – Да, я могу вам о ней рассказать. Она была написана примерно пятнадцать лет назад – впрочем, нет, значительно раньше, как я припоминаю. Это одна из ранних его работ. Двадцать лет назад, я бы сказала.

– А вы знаете, где это? Я имею в виду, где находится это место?

– О, конечно, я прекрасно помню. Очень милая картина. Мне она всегда нравилась. И этот горбатый мостик, и дом. А место называется Сэттон-Чанселор. Это в семи милях от Маркет-Бейзинга. А дом находится в двух милях от Сэттон– Чанселора. Прелестное местечко. Такое тихое и уединенное.

Она подошла к картине, нагнулась и стала внимательно ее рассматривать.

– Вот забавно, – сказала она. – Да, очень странно. Интересно бы знать.

Томми, оставив без внимания это непонятное замечание, спросил:

– А как называется этот дом?

– Право, не припомню. Его название несколько раз менялось. Не могу вам сказать почему. С этим домом связаны какие-то трагические события, и новые хозяева всякий раз давали ему новое название. То он назывался «Дом на канале», то «Дом у моста», потом «В лугах», а еще – «У реки».