Щелкни пальцем только раз

– А она знала бы?

– Полагаю, что да. Если ты замужем за художником, в особенности если ты и сама имеешь отношение к искусству, то, конечно же, заметишь разницу в стиле письма. Она даже внушает некоторый страх.

– Кто, миссис Боскоуэн?

– Да. Понимаете, в ней чувствуется сила. Неодолимая и сокрушающая.

– Возможно, вы правы.

– Она многое знает. Однако я не уверена, что она твердо знает, что ей это известно.

– Признаться, я не понял твою мысль, – со всей определенностью заявил Томми.

– Я хочу сказать, что иногда не столько знаешь, сколько чувствуешь.

– Ну, это скорее по твоей части, Таппенс.

– Говори что хочешь, только все концентрируется вокруг Сэттон-Чанселора, – продолжала Таппенс, очевидно следуя за ходом своих мыслей. – Вокруг «Дома на канале» или «Ледимед» – называй его как хочешь. И все связано с людьми, которые там живут или жили раньше. Мне кажется, что некоторые события относятся к далекому прошлому.

– Ты думаешь о том, что тебе наговорила миссис Копли.

– В целом я считаю, что миссис Копли привнесла много такого, из-за чего нам теперь трудно во всем разобраться. Она все смешала – и события, и даты.

– В провинции часто так случается, – заметил Томми.

– Я это знаю, недаром я росла в доме сельского священника. Там люди считают время по событиям, а не по датам. Они обычно не говорят: «Это случилось в тридцатом году» или «Это было в тридцать пятом», а говорят: «Это произошло через год после того, как сгорела старая мельница». Или «Это было в тот год, когда молния ударила в старый дуб и убила фермера Джеймса». Или: «Это было в год эпидемии полиомиелита». Поэтому совершенно естественно, что последовательность событий не сохраняется и разобраться в них очень трудно, – добавила она. – У нас только разрозненные факты. Впрочем, дело, наверное, в том, – сказала Таппенс с видом человека, который сделал неожиданное для себя открытие, – что я сама стала старая.

– Неправда, вы вечно молоды, – галантно возразил Айвор Смит.

– Не будьте идиотом, – раздраженно буркнула Таппенс. – Я старая, потому что сама запоминаю вещи именно таким образом – возвратилась к примитивному способу обращения со своей памятью.

Она прошла в свою комнату и вернулась, качая головой.

– Здесь нет Библии.

– Библии?

– Да. В старомодных отелях в тумбочке возле кровати всегда лежит Библия. Наверное, для того, чтобы вы могли спасти свою душу в любое время дня или ночи. Здесь, однако, Библии нет.

– А вам она нужна?

– Ну, в общем, пригодилась бы. Я получила должное воспитание и знала Библию достаточно хорошо, как и подобает дочери священника. Но теперь, конечно, кое-что подзабыла. В особенности если в церкви слышишь не то, что читалось в детстве. В церкви теперь читают новую версию – у нее, наверное, более правильный перевод, но звучит все это совсем иначе, совсем не похоже на то, к чему я привыкла. Пожалуй, пока вы будете разговаривать с агентами, я съезжу в Сэттон-Чанселор, – добавила она.

– Зачем это? Я тебе запрещаю, – сказал Томми.

– Глупости. Я не собираюсь ни за кем следить. Я просто пойду в церковь и возьму там Библию. А если и там новая версия, то спрошу у викария. У него наверняка есть старый канонический текст.

– А зачем тебе нужна именно традиционная версия?

– Я хочу освежить свою память, разобрать слова, нацарапанные на могильном камне. Они меня заинтересовали.

– Все это очень хорошо, но я тебе не верю, Таппенс, ты снова впутаешься в какие-нибудь неприятности, стоит только выпустить тебя из виду.

– Даю тебе слово, что я не буду больше разгуливать по кладбищу. Церковь, солнечное утро, кабинет викария – что может быть безобиднее?

Томми с сомнением посмотрел на жену, однако покорился.

II

Выйдя из машины у калитки, ведущей в часовню, Таппенс украдкой огляделась по сторонам, прежде чем войти на территорию церкви. Как всякий человек, подвергшийся в свое время нападению, она испытывала естественное недоверие к тому месту, где это произошло. Впрочем, в данном случае на кладбище не было видно злоумышленников, которые прятались бы за памятниками.

Она вошла в церковь, где старая женщина, стоя на коленях, чистила какую-то бронзовую утварь. Таппенс на цыпочках подошла к аналою и стала листать лежавшую там Библию. Женщина, занимавшаяся уборкой, бросила на нее неодобрительный взгляд.

– Я не собираюсь ничего красть, – успокоила ее Таппенс и, снова закрыв книгу, на цыпочках вышла из церкви.