Фрейд и его госпожа

– Честно говоря, я устал. Не нравится мне эта возня вокруг меня, это же кому-то нужно, так? А какой смысл писать клевету и подбрасывать ее мне?

Шурик выпятил губу: клевета, регистрация, сомнения… Видимо, аноним предостерегает Кирилла Андреевича от неосмотрительного поступка, то есть от женитьбы на Тамаре. Ну, дела… Кто-то круто взялся за него.

– Кирилл, ты советы никогда не воспринимал, а я не люблю их давать, – тем временем бубнил Антон. – Сразу ничего не решай, дурные эмоции – всегда лишняя нагрузка на сердце. Подумай, взвесь, проанализируй. Это все, что могу посоветовать.

– Для начала я поговорю с ней.

– Я бы этого не делал, а ты… как знаешь.

– А я поговорю. Прямо сейчас.

Так: собеседники сейчас переместятся в гостиную – уже легче, потому что это на первом этаже. Шурик подбирался к нужным окнам, мечтая, чтобы Тамара не ушла в детскую, в спальню или еще куда-либо. Заглянув в комнату, он увидел ее с Настенькой – Тамара сказку ей читала. Про колобка. Бедняжке было скучно о нем слушать, и Тамара тоже позевывала. А вот и Кирилл Андреевич с листом. Он отдал его невесте:

– Читай. Настенька, иди к Злате и Степе.

– Они меня прогоняют, – пожаловалась дочь.

– Скажи, в угол их поставлю, если прогонят.

Девочка схватила книжку и побежала в детскую, с забавными ужимками вскарабкавшись по лестнице. Тем временем Тамара пробежала глазами строчки письма. Видимо, письмо было коротким, и полминуты не прошло, как она отдала лист Кириллу:

– Мог бы не показывать мне эту мерзость!

Выдержка у нее как у дипломата – ни единый мускул не дрогнул на личике, хотя она явно прочла нечто скверное о себе, подумал Шурик и присел под окном. На улице стояли сумерки, его могли заметить.

– Ты так считаешь? – сказал Кирилл. – А почему?

– Потому что здесь написана ложь, и ты это знаешь не хуже меня. Кто-то хочет расстроить нашу свадьбу, и я догадываюсь – кто.

– Ну и кто же?

– Не хочу говорить, сам поймешь.

– Значит, этот «кто-то» – здесь, в моем доме?

– Кирилл, не вытягивай из меня жилы! Ты должен верить мне, а не… вот этому.

– А кто такой Артур Гребняк?

– Я с ним училась в колледже. Дружили всей группой, сейчас мы тоже поддерживаем дружеские отношения, правда, от группы осталась лишь четверть. Интересно, почему писака приписал мне Артура, а не Ислама или Лешку? Первый – богаче, второй – красивее. А… – протянула Тамара издевательским тоном. – Наверное, он не видел этих двух, иначе все трое были бы моими!

– Значит, ты встречалась с ним в мое отсутствие?

– Представь себе, да, – вспылила Тамара. Вот цирк бесплатный! Она расстилается перед ним как персидский ковер, а ему все мало, шаблонную сцену ревности ей устроил! – Встречалась! Мы пили кофе и ели мороженое прямо на улице, открыто, а не тайком. Это преступление?

– Ты спала с ним?

– Ты еще не понял, что нет? – взвилась она.

Это называется – приехали! Три года терпения, каторжного труда – и вдруг нервы словно лопнули. Тамара вознегодовала с полным на то основанием, так как она вела себя честнейшим образом по отношению к Кириллу, хотя оторваться ей не раз хотелось. Хотелось погулять с молодыми парнями, а не торчать в одиночестве в праздники, когда сам Кирилл проводил их с семьей. Хотелось бешеной страсти, но чтобы не она эту страсть разыгрывала, а чтобы ее обожали, баловали, лелеяли по-настоящему. Ух, если бы ей попался кто-нибудь молодой и обеспеченный, она ни на минуту не задумалась бы! К сожалению, к ней ревматики да пузатики в основном цеплялись, чей возраст зашкаливал за пятьдесят. Хотелось ездить в туристические поездки, посмотреть разные страны, да куда там – Кириллу такое разве понравится? А он ездил – с женой. У Тамары жизнь была в течение всех этих лет хуже тюрьмы, она шагу без одобрения Кирилла не делала.

– Ну, знаешь… – выговорила она, давясь слезами. – Ты просто олух! Все, хватит! Я не намерена оправдываться в том, чего не делала. Но если тебе нужен повод, чтобы бросить меня, то, считай, ты своего добился. Я ухожу! Тем более что мне звонят с угрозами, а теперь еще – эта анонимка…

Она не смогла договорить, ее, бедную, душили слезы. Тамара кинулась к лестнице, наверняка чтобы собрать вещи. Но Кирилл услышал ее последнюю фразу и отозвался:

– Угрожают? Тебе? В честь чего это?