Одиннадцатый легион

Судя по реакции амазонок, им уже удалось побывать в библиотеке храма и обнаружить вместо желаемого артефакта зияющую пустоту сундука. Но почему же отряд еще здесь, а не вернулся в Лес, остались ли они в надежде схватить Ильзу и вернуть украденные, по их мнению, свитки или их предводительница была движима иными причинами? Не придя к единому мнению насчет странного поведения амазонок, друзья расстались: Ильза вернулась в гостиницу, где и должна была ожидать дальнейших вестей от Дарка.

Вдыхая свежий ветер, врывающийся вместе с брызгами в комнату из распахнутого окна, Дарк не заметил опасности, таившейся в стакане с темно-красной жидкостью. Уже во второй раз куэрто сыграло с ним злую шутку, вино проникло в кровь и отуманило мозг гораздо раньше, чем он смог заметить первые признаки опьянения. Голова наполнилась негой и приятным дурманом, веки отяжелели, и ослабевшая рука выронила почти пустой стакан.

* * *

Как старый, добрый друг, приходящий без приглашения и когда заблагорассудится, его снова посетил сон о Джер…

Отряд эльфийских повстанцев напал на деревню. Дикое ржание лошадей перемежалось с криками ужаса, боевыми кличами эльфов и стонами умирающих. Кругом был огонь, кожа лица ощущала жар от горящих деревянных построек и домов. Дым застилал глаза, сквозь него были видны лишь смутные очертания суетящихся в панике людей и контуры конских задов.

Справа от Дарка из смрадной мглы выскочил эльф и с дьявольским азартом в блестящих от возбуждения глазах кинулся на него с занесенным для удара мечом. Клинок просвистел в воздухе и обрушился на голову Дарка, рассекая ее пополам и проходя дальше вдоль тела. Сталь остановилась лишь у пояса, слегка звякнув о железную пряжку ремня, которую не смогла перерубить. Эльф отчаянно рванул меч на себя, но так и не смог вытащить его из тела, разрубленная плоть начала быстро срастаться, и оружие застряло в ней. Гримаса ярости исчезла с лица воина, ее место заняла тень ужаса и первородного страха, парализовавшая тело разбойника.

– Мориэль! – испуганно успел выкрикнуть эльф, прежде чем рука Дарка, подобно змее, взлетела вверх и одним смертоносным движением разорвала ему горло. Кровь врага фонтаном брызнула в лицо, приятно освежая иссохшую от близости к пожарищу кожу. «Эльфы, отродье отродьем, но какая нежная кровь… – говорил кто-то невидимый, сидящий у него в голове, – …мне нужна их кровь, много крови!»

Выйдя из полосы сплошного дыма, он увидел, как семеро всадников окружили толпу беззащитных крестьян и, весело хохоча и споря о чем-то между собой, рубили мечами головы людей. Когда ближайший из всадников развернул коня, Дарк увидел лицо темноволосой Джер. Красивые черты были искажены зловещей радостью кровавого наслаждения. Добив последнего из пленных, эльфы громко рассмеялись и, пришпорив коней, умчались прочь.

Он подошел к горе изуродованных тел и молча смотрел, изучая и пытаясь сохранить в памяти каждую мельчайшую деталь картины чудовищной расправы. В нем не было ни ужаса, ни сочувствия, ни отчаяния. Мозг был холоден и спокоен, чувства, казалось, умерли, и лишь откуда-то изнутри слышался тихий, еле различимый в треске пожарища голос: «Я моррон, мститель; я все, что от вас осталось…»

Пелена дыма, движимая ветром, начала наступать и вскоре скрыла от его глаз тела погибших. Он долго блуждал в тумане, пытаясь угадать направление движения и выбраться из пожарища. Наконец-то густая дымовая завеса осталась позади, а перед глазами была поляна, в центре которой на пне сидела, печально склонив набок голову, молодая женщина в черном платье с серебряными блестками. Когда Дарк попытался приблизиться к ней, красавица остановила его жестом руки и повернула голову.

– Самбина! – вырвался у него крик удивления.

– Тише, господин Аламез, тише… – словно напела она. – У вас, у людей, такие противные, резкие голоса, хотя исходят они из нежного, лакомого горла. Многие, очень многие пытались защитить его от меня; укрыть за толстым воротом одежд или кольчугой, но все, все было тщетно. Я всегда получала, что хотела; я убью и тебя, но потом, потом…

Стройная фигура вампира исчезла в тумане, в завесе черной мглы, неожиданно упавшей на глаза. Он ничего не видел, лишь слышал разнотональный хор голосов, множества голосов. Один из них становился все громче и громче, набирал силу и вот уже поглотил весь мозг:

– Господин Аламез, проснитесь, вас хочет видеть хозяин!