Любовные игры по Интернету

– Сказать ему? – я вопросительно посмотрела на Ларочку.

Она слегка покраснела:

– Я думаю, уже можно сказать.

– Никакой старушки Лариной не было вообще, – объяснила я. – Ником «Татьяна Ларина» в Интернете подписывала свои сообщения Кларисса Татулян.

– А это кто? – удивился Лазарчук.

– Кларисса, Клара, Лара Татулян, – ответила я, гипнотизируя туповатого приятеля взглядом, которому позавидовал бы Вольф Мессинг. – Поменяй местами несколько букв в имени и фамилии, что получится?

– Не знаю, – с досадой сказал замороченный Лазарчук.

Пришлось признать, что сеанс гипноза не удался.

– Получится Тата Ларина! – объяснила я. – Татьяна Ларина, дошло или нет?

– Нет, – честно признался Серега. – Кто такая эта Тата Ларина? То есть Лара Татина? То есть… как ее там?

– Кларисса Татулян! – потеряв терпение, рявкнула кроткая Ларочка. – Я это! Я!

– Ты?! – Лазарчук в полном ошеломлении уставился на подругу.

Воспользовавшись его оцепенением, Колян вытянул из-под локтя Сереги бутылку и ловко открыл ее со словами:

– За милых дам!

Словно присоединяясь к этому галантному тосту, ведущий на сцене с энтузиазмом вскричал:

– А теперь поприветствуем очаровательную даму и незабываемую артистку – Ладу Сосновскую!

В первом ряду поднялась высокая прямая фигура. Старая дама с голубыми волосами красавицы Мальвины грациозно раскланялась перед аплодирующей публикой.

– А вот и она! – в один голос воскликнули мы с Иркой.

– Кто еще?! – вызверился Лазарчук.

– Наша Лапанальда! – объяснила я. – Балерина Шишкарева, которая была известна тебе как Татьяна Ларина. На отечественной сцене она звалась Ладой Сосновской.

– О женщины! – застонал Лазарчук. – Они меняют имена и фамилии, как рецидивисты!

– Да, у нас есть предрасположенность к смене фамилии, – подтвердила Ирка, с нежностью посмотрев на мужа.

– Мне, например, очень нравится фамилия Лазарчук, – дерзнула прошептать Ларочка.

Хотя сказала она это очень тихо, Серега все-таки услышал и сразу перестал пыхтеть и пыжиться. Они с Ларочкой сцепились взглядами, и оба покраснели, как Трубадур и Принцесса в мультфильме про бременских музыкантов.

– Мы пить будем или как? – спросила я, поднимая свой бокал с пузырящимся вином.

– Тост уже прозвучал, – ответил Колян. – За ми…

– Мы помним! – отмахнулась Ирка.

Она взмахнула фужером, едва не расплескав шампанское, повторила прозвучавший тост по-своему:

– За нас! – и звонко чокнулась со мной и Ларочкой.

Вместо эпилога

Как ни гордились мы с девочками проделанной работой, пришлось признать, что только участие профессионалов сыска и следствия позволило довести «дело о блудной старушке» до логического конца.

Под нажимом коллег Лазарчука трусливый Саша-Страшила начал давать признательные показания уже в машине, по дороге из «Зефира». Мишаня еще некоторое время сопротивлялся давлению, но, когда понял, что ему придется единолично отвечать за два убийства, поспешил перевести стрелки на своего шефа. Господина Колупанченко грубо разбудили в понедельник утром, под белы рученьки вывели из президентских апартаментов и препроводили в СИЗО. Оттуда, правда, вскоре выпустили под подписку о невыезде, но Лазарчук авторитетно заверил нас, что это ненадолго. Специалисты изучили финансовые документы, которые вывез из стана врага наш троянский пони, и подтвердили мое собственное неэкспертное заключение о наличии состава преступления. Судя по всему, охочему до перемены мест Руслану Петровичу предстояла поездка не к теплому Средиземному морю, а к холодному Белому.

Лапанальду Федоровну Шишкареву вывели из состава конкурсного жюри по состоянию здоровья и отправили на обследование и лечение в заведение профессора Топорковича. Он надеялся, что сумеет восстановить ей память.

– Правда? Татьяна Батьковна придет в норму? – обрадовалась Ирка, узнав мнение профессора.

Втроем – я, Ирка и Ларочка – мы приехали в клинику Топорковича в понедельник вечером.

– Значит, есть надежда, что Лапанальда Федоровна в пси… в специальной больничке не задержится? – спросила я.

– Я думаю, что вскоре вы сможете забрать свою старшую подругу домой, – покивал Валерий Антонович. – А лучше даже не домой, а куда-нибудь на природу, на свежий воздух, подальше от городской суеты.