Доспехи из чешуи дракона

Есть множество способов добывания огня в походных условиях, но из всех доступным сейчас было лишь одно – долгое, утомительное и чертовски болезненное для стертых в кровь ладоней трение палкой о палку. А костер был путникам необходим! И не только потому, что на лесной опушке было темно, холодно и страшно. Шак должен был еще раз осмотреть раны Семиуна, уж слишком долго парень не приходил в сознание. Хоть порезы на руках и груди и были неглубокими, а кровь уже давно запеклась и перестала сочиться, однако неизвестно, чем они были нанесены. Бывает так, что грязный столовый нож куда страшнее боевого топора; бывает так, что вроде бы незначительная царапина может привести к смерти, если ее своевременно не прижечь или не промыть.

Только боязнь того, что его спутник умрет от заражения крови, заставила Шака нарушить правило. Он удержался от этого поступка в трактире, но там на кону стояла лишь собственная жизнь, сейчас же, наоборот, его бренная плоть была вне опасности, а вот юный лекарь мог в любой миг отправиться в мир иной.

Всего одно легкое движение пальцами – и влажный хворост вспыхнул, как высохшая трава в жаркий летний день. Шак искренне пожалел, что испортил подкладку камзола, но прошлого не вернуть, разорванная в клочья ткань уже догорала между трещавшими сучьями.

Оставив на потом неприятный разговор с совестью, стоило ли нарушать правило и как поступать впредь, бродяга подсел ближе к мучившемуся в бреду парню и осторожно стащил с него рубаху. Порезы на груди и руках выглядели не очень страшно. С момента ранения прошло около семи часов, мышечная ткань уже начала срастаться, а по краям ран не было ни опухолей, ни нагноений. Голова лекаря тоже сильно не пострадала, скользящий удар острым предметом, скорее всего, ножом, лишь разрезал кожу, но не причинил вреда крепкой кости черепа. При таких ранениях всегда много крови, но они не опасны. Кожа на голове быстро срастется, а уродливый шрам скроется под копной волос, правда, не в случае с Семиуном, ведь его голова с рождения была гладка, как колено.

«Придется срочно разжиться деньжатами и разориться на парик. Такой шрам сильно приметен, это все равно что написать свое имя на лбу, – огорчился шарлатан, прекрасно понимая, что врагам, которыми они, вполне возможно, в ближайшее время обзаведутся, будет легко проследить их перемещение от деревни к деревне. – Вот незадача! Мало того, что в брюхе опять урчит, а я почти голый по дороге шастаю, так еще и эта беда! Парик стоит дорого, да и где найти мастера? Умельцы прикреплять мертвые волосы к черепушке водятся лишь в городах, да и то не во всех, а в крупных…Ладно, придумаю что-нибудь, бывало и хуже!»

Осмотрев голову и верхнюю часть торса парнишки, бродяга немного повернул бесчувственное тело и не удержался от крепкого выражения, когда его глазам предстал чудовищно опухший и посиневший бок. Брань была направлена в адрес двух человек: того мерзавца, который использовал в драке не только грязную, но и, видимо, ржавую вилку, и себя самого, недоглядевшего, схалтурившего при первом осмотре. Именно это ранение и было причиной плачевного состояния паренька. Шак слишком торопился, желая как можно быстрее удалиться от проклятой корчмы, и не заметил, что большая часть одного из зубцов обломилась и осталась в ране. Теперь ткань вокруг рваного отверстия гнила. Плоть плохо относится к тесному соседству с инородным предметом и, не в силах избавиться от него, начинает отмирать. Пока смертельно опасный процесс гниения хоть и зашел далеко, но его все еще можно было остановить. Если же промедлить с вмешательством, то до утра пареньку не дожить!

Чтобы очистить рану и удалить обломок, нужны были огонь и нож. Первое имелось в наличии, а вот второй предмет отсутствовал. Отступление с поля боя было столь поспешным, что Шак не только позабыл стянуть с кого-нибудь штаны, но и оставил потерпевшим от рыцарского произвола свои собственные пожитки: посох, котомку с амулетами и лекарский сундук Семиуна, на дне которого наверняка завалялся маленький нож или даже настоящий лекарский скальпель. Такая уж мерзавка жизнь: позволяя спастись сейчас, она непременно приготовит подлянку на завтра.

Ножа под рукой не было, на обочине дороги, конечно, валялось много бесхозных предметов, и среди них обязательно нашлось бы что-нибудь остренькое, но находка вряд ли оказалась бы в пригодном состоянии. Вскрывать и чистить рану грязным инструментом – только усугублять и без того плачевное состояние паренька.