Доспехи из чешуи дракона

– Но ведь берег слуги Лотара охраняют, они бы дали нам знать…

Конгар-лейтенант осекся под усталым взглядом умных глаз коменданта. Продолжать разговор было бессмысленно, оба ветерана многократно убеждались на собственном опыте, что во время войны между «должен» и «сделал» умещалось несказанное множество различных причин, начиная от легкомысленной беспечности и заканчивая коварным сговором с врагом. Близился закат, а с ним приближалось и начало боя, быть может, последнего в их жизни. Возможно, они уже больше никогда не увидят лучей солнца, начавшего скрываться за горизонтом. Не сговариваясь, оба товарища решили молча насладиться приятным моментом и только затем снова стать командирами обреченного форта.

* * *

Предчувствия, как и предсказания оракулов, порою обманывают, порою нет, но никогда не дают четкого ответа, а что, собственно, произойдет. Ночь опустилась над фортом, ночь, ставшая ужасным продолжением, казалось бы, вполне сносного дня. Естественно, никто не спал, лишь чуточку кемарили разместившиеся в казарме пехотинцы Масото. Лучники на стенах жгли костры и с тревогой вглядывались в царившую внизу темноту, прислушивались к каждому шороху и даже переговаривались шепотом, боясь пропустить тот момент, когда к стенам подкрадется враг. Немного утешало служивых лишь то, что тусклый свет луны был настолько слаб, что враг, сколь бы зорок и опытен он ни был, тоже должен был зажечь факелы, а иначе ему не приблизиться к крепостной стене, не пробраться через ров, заполненный водой и утыканный острыми кольями. Ночь немного уравняла шансы сторон, хотя нападающий всегда в выигрыше, поскольку только ему решать, когда пойти на штурм, где и какую тактику применить.

– Эй, Силб, я думаю, мне кажется, я что-то слышал, – дрожащим голосом прошептал молодой лучник, перегнувшись через стену и пытаясь осветить факелом грязную воду рва.

– Ох, когда ж ты думать-то, дурак, прекратишь, – недовольно покачал головой другой лучник, изрядно уставший от странной манеры говорить веснушчатого паренька.

Новобранец был родом из дальних земель, вырос в северной части королевства и поэтому изъяснялся порой весьма странно. Его чудаковатый говор часто смешил солдат, но в эту ночь служивым было не до веселья, и то, что обычно вызывало лишь улыбки на лицах и несколько колких, но, по большому счету, безобидных шуточек, теперь ужасно бесило.

– Эй, Силб, там вода пузырьками шевелится, кочевряжится вся аки в поварском котелке над огнем, – продолжал донимать старшего товарища паренек.

– Коли щас пасть не закроешь, я так над тобой покочевряжусь, что век вспоминать будешь! – огрызнулся в ответ солдат.

Ни Силб, к которому обращался юноша, ни стоявшие рядом стрелки не восприняли слова новичка всерьез, а зря, очень зря…Перегнувшийся через стену лучник вдруг выронил факел, задергался и, интенсивно размахивая в воздухе ногами, полетел вниз, в находившийся под стеною ров. Только это обстоятельство заставило стрелков насторожиться и натянуть тетиву луков. Первым к зубцам подошел Силб, он приблизился тихо, на цыпочках, и держа наготове меч, однако осторожность его не спасла. Что-то тонкое, быстрое, проворное, как змея, выскользнуло из темноты и обвилось вокруг горла солдата. Оно душило его и не позволяло издать крик. Ветеран пытался ударить мечом, но вдруг рука перестала слушаться, а сам он полетел вниз, точнее, это ему показалось в последний миг перед тем, как мир померк. Ведь отправилось в ров не все его тело, а лишь голова, так быстро отделенная от шеи, что сознание прекратило воспринимать окружающее не сразу, а через пару секунд.

Трое лучников, удивленно разинув рты, таращились на то, как бился в конвульсиях обезглавленный товарищ, из ровно отрезанной шеи которого фонтаном хлестала красная жидкость, как тело плясало, словно пыталось удержаться на ногах, и как хватали воздух ищущие голову руки. Тем временем между зубцов появилось щупальце, а затем и его хозяин, скользкий, противный, ужасно смердящий урод о двух ногах, лишь отдаленно напоминавший человека. Массивный череп чудовища был обтянут прозрачной кожей, вместо зубов изо рта выпирали кривые клыки, прямо посередине лба виднелась огромная пустая глазница, а больше на лице двухметровой твари, грозно пыхтевшей и обдающей защитников форта зловонием, не было ничего: ни носа, ни ушей.

Один из троих обомлевших стрелков все-таки подавил свой страх и выстрелил, целясь чудовищу прямо в глазницу. Однако все то же окровавленное щупальце, которое оторвало голову Силбу, перехватило стрелу в полете и разломило пополам, затем тварь нанесла ответный удар, быстрый и резкий, так что смельчак не успел сообразить, как его разорванное на части тело оказалось под стеной и куда делись ноги вместе с животом и половиной грудной клетки.