Турнир

Ученая дама уже не листала толстую книгу и не делала выписок. Ее прекрасные очи неотрывно следили за ходом встречи старых знакомых, точнее, за движениями Дарка. Не понравилось гостю и то, что чернильница исчезла из глубокого выреза платья (где весьма пикантно смотрелась), а руки красавицы опустились под стол. Неизвестно, что именно находилось теперь в ее тонких, изящных пальчиках, но Аламез мог поклясться, что это было оружие. Милена и избранный ею инструмент убийства были готовы поставить жирную точку в беседе, если бы та пошла не так, как компаньоны рассчитывали.

«Какое счастье, что Марк рядом и что он видит все то же, что и я, если не больше… Рыжая хоть девка, похоже, и отчаянная, но у нее нет шансов. Друг прикроет мне спину», – просчитал ситуацию Дарк и, успокоившись, вызывающе повернулся к красавице спиной, показывая тем самым, что он ее ничуть не боится, да и всерьез-то не воспринимает. Милена правильно истолковала намек и, раскрасневшись во всех местах, которые не скрывало платье, сердито поджала губки.

– Кто такая? – спросил Аламез у Фанория нарочито громко. – Тоже одна из полукровок-изгоев?

– Мда… всего каких-то три года в захолустье и уже отстал так от жизни, – произнес старик с сочувствием. – Разногласия между нами и остальными морронами давно исчерпаны. Мы полноправные легионеры, дружок, – рука старика потянулась, чтобы по-дружески похлопать Дарка по локтю, но замерла на полпути, а затем вернулась на подлокотник кресла. – Нет, Милена обычный моррон; до воскрешения была человеком. Скажу даже больше, она взаправду женщина, а не иллюзия, подобно той отвратной старушенции, которую ты видел вместо меня. Можешь ее потрогать и убедиться, хотя нет, пардону просим, глупость сказанул… Видишь ли, наша уважаемая спутница слегка недолюбливает мужчин, и к ней лучше не прикасаться. – Фанорий вдруг перешел на вкрадчивый шепот: – Между нами, говорить с ней тоже не советую… никакого удовольствия от беседы, но куча растраченных попусту нервишек. Она считает всех мужиков эдаким своеобразным гибридом шелудивого пса и обожравшейся отрубями свиньи…

– Воняете, как свиньи, а повадки чесоточных кобелей! Я именно так говорила! – уточнила ангельским голоском по-прежнему сидевшая за столом дама. – Фанорий, противный старикашка, я не глухая, я все слышу!

– Впрочем, ее более чем странная точка зрения касаемо мужеского пола не должна тебя тревожить, – успокоил старик, продолжавший разговор в манере общения старых, закадычных приятелей, которыми они с Дарком никогда не являлись.

– Что так? – недоверчиво спросил разбойник, которому минуту назад напомнили, что он моррон, а следовательно, существо по природе своей докучливое, стремящееся узнать как можно больше, если не все…

– А то, мой друг, – то ли с печалью, то ли с насмешкой ответил Фанорий, – что мы сейчас с красавицей Миленой шмоточки свои соберем и заведеньице это, не столь уж и уютное, как нам рассказывали, покинем. А когда двери за нами закроются, ты нас уж боле не увидишь, по крайней мере, ближайшие несколько лет, а там… там, как знать, быть может, дорожки наших судеб вновь пересекутся.

– Слышь, пень трухлявый! – Одним быстрым броском не на шутку рассерженный Дарк оказался за спинкой кресла, а его правая рука схватила горло старика, сжала его, но не очень сильно. – Сколь раз повторять можно?! Надоели загадки, обрыдли! Говори, зачем звал, какое у тя ко мне дело?!

Моррон не хотел придушить собрата по клану, он лишь обозначил серьезность своих намерений, а также наглядно показал, что устал и пребывает далеко не в лучшем расположении духа. Слишком поздно заметив враждебное действие со стороны гостя, Милена было рванулась из-за стола, но тут же села обратно. Девушка поняла, что упустила момент, и теперь, движимая желанием помочь товарищу, могла ему лишь навредить. Большую часть тела противника заслоняла высокая спинка кресла и, конечно же, сидевший в нем Фанорий. Открытыми оставались лишь половина правой руки и верхняя часть головы Аламеза, слишком маленькие мишени, чтобы стрелять навскидку, практически без прицеливания.

– Остынь, слышь, остынь! – обратился к весьма пассивному душителю Фанорий, ничуть не напуганный его выходкой. – Сейчас тебе все расскажу, хотя, собственно, рассказывать-то и нечего. Мы с Миленой прибыли в Мелингдорм по делу, которое тебя никак не касается. А встретиться с тобой пожелала совсем другая особа, естественно, тоже моррон. Мы просто ехали вместе, одной компанией. Дороги, знаешь ли, ныне не безопасны, всякий сброд по кустам прячется… – Фанорий был настолько уверен, что Дарк не причинит ему вреда, что не постеснялся между делом ехидно подначить хозяина положения, – да и в компании со своими как-то веселее. Сейчас мы вас деликатно вдвоем оставим, вот ту особу если приспичит, то и души! Мое же горлышко, будь любезен, в покое оставь. Еще, чего доброго, ноготком грязным неудачно обцарапаешь, грязюку занесешь, нарыв вскочит. И как ты мне тогда прикажешь девиц пышных с такой «красотою» на шее охмурять?