Дитя платонической любви

– Маманя! Я тебя спросил – хочешь ли ты маленькую, новорожденную девочку? – снова спросил он.

– Новорожденную? – опешила Олимпиада Петровна. – Ну конечно, мамочка у тебя еще молодая, но чтобы родить девочку…

– Я сам! Я сам… собираюсь родить! – гордо оповестил Дуся.

– Фу ты, а я думала что-то серьезное. Дуся, детка, не смей забивать голову всякими пошлостями! Возьми лучше Душеньку и сходи с ней на свежий воздух. Она абсолютно задыхается в панельных домах!

Дуся вздохнул, сгреб маленькую терьериху и побрел на прогулку. Душенька вообще-то прозывалась Дусей и названа была именно в честь Филина. Была она из той, из прошлой жизни, про которую Евдокиму не всегда хотелось вспоминать. Там были отец, сестра, Сонечка, Люся, недотепы-охранники, коттедж, шикарные машины, ну, в общем, все, как у состоятельных людей. И Дуся там тоже жил, и жил неплохо. А потом все рухнуло, рассыпалось, осталось только наследство, и вспоминать об этом не хотелось. Даже несметные богатства его не сводили с ума. Кстати… богатство… Радько Ирина Алексеевна, которая упрямо врет, что девочка – дочь Дуси, похоже, не знает, что Дуся богатый наследник. Точно – не знает. Иначе она бы мигом заткнула рот этой Милочке. И на талантливую актрису Радько не тянет, значит, не притворяется. А если не знает, зачем ей нужно навязывать ребенка Филину? Ладно бы из-за наследства, а так-то зачем? Ведь она-то точно знает, что он никакой не отец! Странно…

Дуся еще некоторое время морщил лоб, но в конце концов решил, что это не что иное, как любовь с первого взгляда, и успокоился.

И напрасно. Уже поздно вечером раздался звонок в двери и в комнату ворвалась Сонечка собственной персоной. Она величаво прошествовала в комнату и брякнулась в кресло.

– Филин! Ты – чудовище! – сообщила она. – Ты чудовище, Филин, но я тебе жутко благодарна! Это как же ты здорово придумал, чтобы не прийти сегодня в кинотеатр!

Дуся уже собирался ко сну, визита не ожидал и стоял теперь в ночной пижаме, неловко переминаясь с ноги на ногу. Рядом бдительным стражем навытяжку стояла Олимпиада Петровна и обмахивалась старой газетой, которой только что гоняла первых комаров. Сонечка же дышала радостью, восторгом, и было совершенно непонятно, чего ради ее принесло в столь поздний час.

– Ну что ты хлопаешь глазами, не понимаю! – начала сердиться поздняя гостья. – Я же тебе говорю – я пригласила тебя в кино, а ты не пришел!

– Правильно, – осторожно подтвердил Дуся. – Потому что был очень занят.

– Ну я и говорю – чудовище! – согласно кивнула Сонечка. – А я стояла там одна, между прочим! Торчала пугалом! Но потом… Тетя Липа, не создавайте лишнюю вентиляцию, лучше кофе принесите! Во рту пересохло!..

Олимпиада Петровна по-мужски крякнула и удалилась в кухню. А девица продолжала верещать, закатывая глаза.

– Так вот потом, нет, почти сразу же, ко мне подошел молодой человек просто отпадный! Бог! Фотомодель! Идеал! Дуся, у него совсем нет таких килограммов, как у тебя. И прическа у него… Тетя Липа, чего ж вы кипятком брызжете?! Прям, как нарочно!

Олимпиада Петровна и в самом деле уже принесла кофе и капнула на Сонечку действительно нарочно. А не будет ее Дусика обижать! Но девчонка все лопотала о красе своего нового знакомого, нисколько не печалясь о чувствах хозяев.

– Дуся, он такой умный! Вот ты рядом с ним просто недоразвитый какой-то, честное слово. И как я могла тобой увлечься? А он… А какой дивный вечер мы с ним провели! И что ты думаешь?

– Что? Ну говори уже скорее, – торопил Дуся. – Или напиши мне лучше письмо, я его на ночь прочту…

Он устал, у него были свои проблемы, ему хотелось в кровать, и приключения старой знакомой мало его волновали.

– Письмо? Фиг! Дуся! Ты не поверишь! Он предложил мне выйти за него замуж! Нет, ты только вникни – в первый же день человек не удержался! Представь!

Дуся радостно замотал головой, чтобы Сонечка поняла – он представил. Вник. Рад. А теперь гостье пора и восвояси.

– Представил? Ну значит, ты мне просто обязан помочь! – по-детски захлопала в ладошки Сонечка. – Дуся! Дай денег!

– Но у меня…

– Дульсиней! – топнула девушка ножкой так, что подпрыгнула даже Олимпиада Петровна. – Не жмись, а выдели финансы! Это же на свадьбу!

– Но у меня нет денег! Ими распоряжается маманя! – с надрывом выкрикнул Дуся.

И тут заговорила Олимпиада Петровна. Она напыщенно отвесила подбородок, поправила многопудовую грудь и дернула бровями.