55  

– Дуся! Дусик, посмотри, что мама купила! Совершенно шикарный купальник и почти даром! Правда, пришлось обменять несколько сот долларов на рубли, зато… Дуся, отчего тебя перекосило?

– Маманя! – горько произнес Дуся и прикрыл глаза. – Маманя! Я сегодня решил! Или я являюсь наследником, или ты, маманя!

– Ой, – всплеснула руками Олимпиада Петровна. – Ой, Дусенька, как же хорошо ты придумал. Давай, сынок, лучше я. Я немножко побуду, а потом после меня все равно все к тебе перейдет. А я все думаю, как же мне коттедж продать, без тебя никак не получится, там же документы! Когда наследство пойдем на меня переоформлять? Когда тебе удобно?

– А зачем тебе, маменька, я? Ступай сама и делай все бумаги.

– Ой, ну а как же… как же я сама-то? Мне же не позволят… Все же на тебя переписано. По закону ты же все наследуешь…

– Ах, так все-таки я! – обрадовался Дуся. – Маманя, ты сама это сказала. Так вот если я, тогда и распоряжаться состоянием я буду сам! Ну ведь просто обидно, честное слово! Сегодня собрался с приличным человеком встретиться, так ведь не в чем! Маменька, ты себе шмотья два контейнера приволокла, а мне?! Хоть бы носки новые купила!

– Я… я… купила тебе… туалетной бумаги… – блеяла маменька. Она понимала, где-то Дуся был прав, однако и выпускать вожжи из рук совершенно не хотелось. – Дуся! Тебе нужны деньги? На! Пользуйся! Я немного не рассчитала, ты стал уже совсем большим, и у тебя повысились расходы. Сколько тебе дать?

– Маманя, в последний раз я беру у тебя. Потом буду выдавать сам, сколько потребуется. А сейчас…

Дуся назвал такую сумму, от которой у Олимпиады Петровны немедленно в глазах заскакали кузнечики. И все же перечить сыну она не отважилась. Женщина вручила деньги (кое-что от продажи джипа у нее все же оставалось), а потом еще и порхала возле сына, собирая его на вечеринку.

– Дуся, но как же… Ты же говорил, что сегодня встречаешься с Ириной Радько? – беспокоилась она.

– Маменька, я и встречаюсь. Только Радько у меня по плану в одиннадцать, а юбилей сейчас. Нет, не сейчас, сейчас я еще заеду за подарком…

Вот потому-то Дуся и сидел сейчас, лучась от собственного благородства. А к его плечу, будто случайно, нежно припадала Юленька. А девчонки-медсестры пытались ее оттащить и сами лепились возле Дуси. А мужчины тянулись к нему чокнуться. А главный дружески подмигивал и намекал, что Дуся смело может не выходить на работу, потому как у него дела необычайной важности. Только пусть он не забывает про обещанные носилки. А сестра-хозяйка Анна Кирилловна подкладывала ему на одноразовую тарелочку самые жирные куски рыбы. И за всем этим неустанно следила пара черных внимательных глаз. Но Дуся их уже не видел.

Глава 5

Тайна вклада… под лавку

Как ни приятно было сидеть в обществе, где тебе заглядывают в рот, однако ж Дуся на встречу не опоздал. Тем более что и смотреть уже было особенно некому: кто мог – качественно напился, кому не полагалось по службе, того Матвей Макарович самолично разогнал.

К лавочке Дуся заявился, когда стрелки часов только-только подкрадывались к одиннадцати. Радько уже ждала его. Не напрасно она выбрала этот самый темный уголок двора – высокие кусты давали такую тень, что и в солнечную погоду здесь царил полумрак, а уж теперь-то, в одиннадцать часов вечера, и подавно – собственного носа не увидишь. Она стояла возле кустов и не отрываясь наблюдала за мусоркой. У Дуси на душе заскребли кошки, ребенка матери он сегодня вернуть не мог.

– Вечер добрый, – покашлял он, но вспомнив, что ничего доброго для матери этим вечером не будет, поправился. – Да уж какой он, к черту, добрый. Так, здрасте да и все.

Радько, видимо, обиделась не на шутку и здороваться не желала.

– Да! Да, не принес сейчас вашего ребенка! – с вызовом начал он. – И я вас даже где-то понимаю, но у меня нет девочки, поймите!

Радько понимать не собиралась, она только нервно подергивала рукой и не хотела говорить.

– Знаете, мне, конечно, жалко вас как мать, – продолжал Дуся, – но и просто так играть в молчанку мне некогда. Между прочим, меня настырно просила проводить до дому Юленька, а я отказался! Да! И Юлю повез домой Андрюха Пряхин – акушер. А порядочным девушкам акушеры вовсе даже ни к чему раньше времени. А все потому, что я превыше личного ставлю детективное дело! А вот вы, Ирина Алексеевна… Слушайте, я кому тут распинаюсь? Вы можете хотя бы повернуться? – Дуся подскочил к Радько. – Не-е-ет, уж вы поверни…

  55  
×
×