Дитя платонической любви

Дуся буквально подскочил. Он схватил матушку за плечи, чувствительно ее тряхнул и рявкнул в самое ухо:

– Маманя! Ну почему ты сразу мне не сказала этого слова?! Правильно! Прямо из роддома! Значит, у преступника был сообщник. И он работает у нас – в роддоме! Ну конечно! Я и череп голый видел за шторкой!

– Какой такой череп? – насторожилась мать.

Вообще поведение сына ее пугало. Ну ведь знала – нельзя Дусе волноваться!

– Понимаешь, мне все время кажется, что за мной кто-то следит. Словно что-то спину грызет и грызет. У меня так всегда бывает, если кто в спину смотрит. Я резко обернулся и вижу – тень на шторке, у нас в роддоме, на втором этаже! Так это и был сообщник.

Лицо у Олимпиады Петровны скисло.

– И ты только сейчас, в эту минуту додумался, что в роддоме преступник? Дуся, хочу тебя огорчить: твоя высота – это носилки санитара. Неужели ты сразу не мог сообразить, что надо искать там?! Да я бы на твоем месте… Да хоть мне бы рассказал! Надо было…

Олимпиада Петровна так и не успела окончательно разнести сынка, к ним опять кто-то рвался.

В дверях стояла Юленька. Она еле сдерживала слезы на прекрасных глазах, держалась стеснительно, но достойно.

– Евдоким, – заговорила она прямо на лестничной клетке, не решаясь войти. – Я, конечно, извиняюсь за вчерашний спектакль…

– Юль, а вы что, с Танечкой уже помирились? – наивно вытаращился Дуся.

– С чего вы взяли? – возмущенно захлопала ресницами девушка. – Боюсь, я не смогу ее простить. А разве похоже, что мы подруги?

– Ага, что-то такое есть. Не успела она позвонить, как уже и ты пришла. Юля, да ты проходи, не стесняйся. Тоже будешь в пансионат звать?

– Кого? – медленно прошла Юля.

– Ну меня же! Танечка звонила, звала, говорила, что две путевки специально для меня урвала, а ты сколько?

– Я вообще про пансионат… Вот надо же, значит, всем давали, а мне никто даже ничего не сказал! Я не поэтому пришла. Просто у нас деньги выдавали, ну и попросили тебя предупредить – если будешь получать, чтобы завтра пришел, а если у тебя свои имеются, так их сдадут завтра после обеда.

– Как это сдадут? – разволновался Дуся. – Нет уж, я приду получать. Это с утра надо, да?

Юленька его не слышала, она нервно кусала губы и бормотала:

– Значит, и эта звонила уже… Дуся! Евдоким! Тебе надо уехать!

– В пансионат! А говоришь, тебя путевками обошли.

– Нет, не в пансионат. Тебе куда-нибудь надо уехать. Ну что же такое – девицы совсем стыд потеряли, прямо на шею вешаются!

– Девушка! – вышла из комнаты Олимпиада Петровна.

Ей уже надоело подслушивать под дверью, и она решила участвовать в беседе на общих основаниях.

– Девушка, вам мышка не нужна? Всего двести долларов.

– Спасибо, хо-хо, мне такую красоту не прокормить, – мило улыбнулась Юленька женщине и снова обратилась к Дусе. – У меня у знакомых дача есть, прямо коттедж настоящий, я могу договориться, ты один, совсем без меня, там можешь пожить.

– Девушка, у Дусика есть собственный коттедж, – фыркнула матушка. – Не приучен он по чужим-то шастать.

– Да Дусю в его коттедже любая с… свиристель отыщет! Пусть немного в одиночестве поживет, – упрямо настаивала Юля. – Уехать ему надо…

– А чего это вы от него девиц отгоняете? – обиделась родительница красавца. – Он уже созрел, ему пора и супругу приглядывать. К тому же дочь у него потерялась, искать нужно, куда же он поедет?

– Ой, ну не хотите, как хотите! – не выдержала доброжелательница. – Только вот не жалуйтесь потом!

Филины пообещали не жаловаться, и обиженная Юля удалилась.

На следующее утро Дуся потрусил получать законные рубли. Больше денег на работу его гнал азарт. Очень хотелось присмотреться к каждому сотруднику – кто же так желает Дусе зла? А ведь и впрямь не смогли бы вывезти Ирину из палаты чужие люди без помощи своих работников. Значит, «лысый череп» не дремал, а вовсю портил людям жизнь. И кто же он есть? Лысых вроде в роддоме не работало… Если только главный? Так он не окончательно облысел, лишь полянка на середине макушки. Матвей Макарович ее страшно стыдился и тщательно забрасывал реденькими волосиками с боков. Главврач к тому же очень верил в бредни рекламы и надеялся вырастить на своей плеши неудержимые кудри. А может, на тени он смотрится, как совсем лысый? Вот это и хотел выяснить Дуся.

Едва расписавшись в ведомости, он поспешил в кабинет главврача.

– Матвей Макарович! Я вот хотел носилки купить, а где они продаются? Заходил в супермаркет, там их и не завозили! Может, в дом мебели зайти? – бил Дуся наверняка.