Когда она вынеслась, Люся уже была в машине. Теперь удалось разглядеть, что это была иномарка, в салоне кроме Люсеньки находилось по меньшей мере еще человека два, и эти люди, видимо, собирались на торжество, потому что почти все заднее окошко закрывал букет из здоровенных роз какого-то откровенно мясного цвета. Люся схватила эти розы и хлестала ими сидевших, точно банным веником, но разве ж это могло помочь? Они ее все же скрутили и завернули руки. Однако иномарка никак не могла тронуться с места, что-то в ней фырчало, страшно гудело, но не двигалось.
– Ага, – ликовала Василиса, – не вышло!! Люсенька, держись!! Я этих гадов…
И все же там что-то загремело, заскрежетало, и авто сдвинулось. Василиса только и успела ухватиться за какую-то блестящую железяку позади машины. От напряжения у нее вздулись вены на висках, бешено заколотилось сердце, сдавило горло, но… удержать сотни лошадиных сил женщина не смогла. Последнее, что она увидела в окне богатой машины: перекошенное от ужаса лицо Люсеньки, несчастные, обезумевшие глаза, ее пальцы, скользящие по стеклу, и кровожадные розы.
Машина, грозно взревев, укатила, а Василиса, обессилев, опустилась в ноябрьскую слякоть. Бедная Люся… близкий, дорогой человечек… ей так страшно сейчас… Перехватило дыхание, сознание помутилось, и на Василису навалился тяжелый, душный мрак…
Глава 5
МОЖНО И ТАПКОЙ
Василиса уже достойно приготовилась задохнуться и упокоиться навеки, но в уши раскаленной спицей вонзился крик:
– Где оладьи? Вася! Ну мы же договаривались!! Малыш! Зачем ты на тетю Васю верхом-то, я же тебя только что помыла?! Хотя… правильно, буди Васю, буди! Ну, Вася же!! Нет, ну все самой, все самой!
Так верещать могла только задушевная подружка Люсенька.
Василиса медленно открыла глаза. Так и есть, Люся. Стоит с грязным полотенцем, чуть дальше улыбается Вероника Абрамовна, а на самой Василисе всей тушей расположился Малыш и перекрыл дыхание.
– Нет! Она все еще лежит! Вася, мы, если хочешь знать, рассчитывали на оладьи!
– Люсенька… Не ори… Ах, если бы ты, Люсенька, знала, какой мне дивный сон снился… как будто тебя куда-то увезли…
– Не дождешься!
Василисе пришла на помощь Вероника Абрамовна. Она ловко намешала тесто в кастрюльке, и вскоре на столе уже стояла тарелка с пышными оладьями. Только съев десяток этой прелести, Василисе удалось выкинуть из головы нелепое видение с иномаркой.
Утром подруги вместе с Вероникой Абрамовной выходили из дома, и в прихожей Василиса настойчиво толкала свою соломенную реликвию в руки гостьи.
– Возьми! Это тебе в благодарность. Бери же, не стесняйся!
– Да куда мне ее? – уворачивалась от подарка та. – Мне ее и носить-то не с чем!
– Ничего! Летом платьице наденешь, перчаточки белые, а на головку эту красоту! Сразу все поймут, что у тебя вкус отменный. Бери! – настаивала Василиса и пыталась нахлобучить шляпку Веронике Абрамовне прямо поверх теплого платка.
В конце концов та сдалась и шляпку сунула в большой полиэтиленовый пакет из-под картошки, который ей любезно предоставила Люся.
Уже подходя к дому Вероники Абрамовны, подруги в последний раз напоминали:
– Только не спутай, заходи ровно через пятнадцать минут после нас, понятно?
Женщина старательно кивала.
– Люся, ты луковицу захватила? Давай! – потребовала Василиса у самой двери Капитолины. Сунула нос в разрезанный лук и, оросившись слезами, нажала на звонок. Дверь открыла сама Капитолина. Теперь она была в игривом маленьком фартучке, на голове топорщилась прическа, а губы были накрашены свекольной помадой.
– Мы к тебе! – смело прошагала Василиса в прихожую. – Проходите, Людмила Ефимовна, не тушуйтесь.
Люся несмело продвинулась в квартиру.
– Знакомьтесь, Капитолина, это мой адвокат, – бросила небрежно Василиса Олеговна, без приглашения шествуя в гостиную и располагаясь на диване.
Капитолина при слове «адвокат» стремительно побледнела, и оборки на маленьком фартучке мелко затряслись.
– Что это вас с утра пораньше с адвокатами носит… – пыталась храбриться она. – Вы б еще прокурора притащили! – И тут же рявкнула куда-то в глубь квартиры: – Коля!! Николай! Собирайся, за тобой пришли!!
В дверях несмело показался белотелый плюгавенький мужчинка в майке и высунулась круглая рожица подростка. Люся, взглянув на зятя Вероники Абрамовны, только фыркнула: такого-то клопа можно было и тапкой…