Как прикажете, Королева!

— То, что ты Королева, моя девочка. И никакая Сьюки-дрюки не годится тебе в подметки. Ты Королева, детка. Помни об этом всегда. Помни, потому что, когда меня не станет, тебе некому будет об этом напоминать.

— Дядя! — На глаза Джекки навернулись горькие слезы. Она бросилась к Бобу и обняла его так крепко, что бедняга чуть не задохнулся в ее объятиях.

— Эй, Джек, тебе уже не тринадцать, — пробормотал расчувствовавшийся Боб, пытаясь высвободиться из крепких объятий Джекки. — Отпусти, пока не задушила, а то твоим докторам не над кем будет измываться.

Джекки всхлипнула, украдкой утерла слезы и выпустила Боба из объятий. Через несколько минут в палату вбежал запыхавшийся Мартин, державший под мышкой большую прямоугольную коробку.

— Что это? — недоуменно покосилась на него Джекки.

— Ноутбук, — отдышавшись, ответил Мартин. — Поздравляю вас, Боб. Отныне вы самый настоящий биржевой маклер.

Когда Джекки впервые познакомилась с Бу Битрейдом, он сразу кого-то ей напомнил. Однако она никак не могла понять, кого именно. Во всяком случае, этот кто-то должен был быть определенно симпатичным, добрым и обаятельным человеком.

Продюсером Бу Битрейд мечтал сделаться еще в юности, и это роднило их с Джекки — она уже в тринадцать видела себя читающей рэп на сцене. Когда-то Бу тоже был беден, как и Джекки, да и большие деньги свалились на него так же внезапно, как и на нее.

Бу сделал выгодную партию и женился на девице с приличным состоянием, которое приумножил упорным трудом. В браке он не был счастлив, но не очень-то жаловался и даже в одном из откровенных разговоров обмолвился Джекки, что, женившись, он глубоко оскорбил сразу двух женщин — любовницу, брошенную им, и жену, которую никогда не любил по-настоящему.

— Вот такой я гад, Джекки, — горько усмехнулся он. — Что тут поделаешь. Ничего не изменить, не исправить. Приходится работать с тем, что есть.

Джекки нравился его оптимизм, его неугомонная бодрость. Рядом с ним она верила в себя, в свою счастливую звезду, которая светит ей и не позволяет сбиться с пути.

Бу, как и Ронни, не стеснялся пенять ей на недостатки в ее манере исполнения, но и достоинства похвалить не забывал. Джекки чувствовала, что Бу и в самом деле видит в ней будущую звезду, и страшно переживала не только из-за своего первого диска, но и из-за последнего выступления, которое Ронни Снайфер обещал сделать незабываемым.

Народу в «Слепую сову» набилось столько, что Джекки оставалось только изумляться: она знала, что пользуется популярностью, но никогда не думала, что такой бешеной.

Одним глазком выглянув из-за занавеса, Джекки принялась выискивать в зале знакомые лица. Возле барной стойки она заметила худощавую фигуру Бадди. Джекки была рада видеть его, но если до этой минуты у нее оставалась хотя бы призрачная надежда, что вместе с другом придет и Мартин, то теперь она, увы, улетучилась.

Наконец все приготовления закончились, и сам Ронни Снайфер вышел на сцену, чтобы объявить ее выход.

— Сегодня в «Слепой сове» особое событие, — дождавшись, когда смолк гул голосов, начал он. — Наша Белая Королева, столько лет читавшая на этой сцене рэп, уходит от нас. Можно огорчаться по этому поводу, а можно радоваться. Я предпочту радость, потому что наша Королева — звезда, которая не погаснет, а, напротив, очень скоро разгорится с новой силой. Поэтому будем радоваться. Да здравствует Королева и ее девиз: «Рэп всегда со мной!»

— Рэп всегда со мной! — дружно подхватили в зале.

Белая Королева вышла на сцену, и все зааплодировали. Джекки вглядывалась в знакомые и незнакомые лица и испытывала признательность к каждому из них. Эти люди любили ее, они давали ей то, чего у нее никогда не было — веру в себя, в собственные силы. Она чувствовала, как к ее глазам подступают слезы, слезы счастья оттого, что столько людей пришли сюда, чтобы проводить ее.

И вдруг среди этих лиц — или ей только почудилось? — мелькнуло такое знакомое, такое дорогое лицо. Его губы, его улыбка, его глаза. Нет, она не может ошибаться.

Марти! — хотелось крикнуть ей через весь зал. Марти! Я так рада, что ты пришел!

Джекки молчала, но ее взгляд был куда ярче всяких слов. Мартин прочитал этот молчаливый крик и ответил ей теплой ласковой улыбкой, за которую Джекки так много была готова отдать. Ей показалось, что эта улыбка проникла в самое ее сердце, распахнула душу, влилась в нее целебным эликсиром. И она теперь уже не чувствовала ни волнения, ни страха. Она словно воспарила над сценой, над теми, кто собрался в зале. И теперь готова была поделиться со всеми счастьем, которым только что одарил ее Мартин.