48  

Вдруг чья-то сильная рука стиснула локоть Мерил. Негодующая девушка дернулась, попыталась освободиться, но тщетно. Она в гневе обернулась, собираясь поставить наглеца на место, и… онемела. Железные пальцы принадлежали Энтони Галлахеру, и все хлесткие словечки замерли у нее на губах.

15

— Вы потанцуете со мной? — шепотом спросил Энтони.

Мерил кивнула. Она даже не пыталась говорить, так как чувствовала, что голос покинул ее. А все вечеринка виновата. Слишком громкая музыка, все стараются ее перекричать, вот и срывают горло…

Рука Энтони легла на талию Мерил. Она была настолько горячей, что обожгла девушку сквозь тонкое платье. За целых семь лет мы ни разу не дотрагивались друг до друга, невольно подумала Мерил. Она осторожно положила руку на плечо Энтони. Плечо было сильным и крепким, и девушка ощутила, как напряглись мускулы Энтони под мягкой тканью пиджака.

Другую руку Мерил Энтони сжал в своей. Девушка машинально поразилась тому, насколько его ладонь больше ее. Она вообще показалась себе очень маленькой и незначительной рядом с Энтони, ведь он такой необыкновенный…

Раньше Мерил никогда не думала о том, насколько он привлекателен и интересен в глазах женщин. Зато сейчас с ее глаз словно спала пелена. Ее начальник, с которым она проработала бок о бок семь лет, которого порой опекала и над которым подтрунивала, на самом деле молодой красивый мужчина, и от одного прикосновения его руки сердце готово выскочить из груди!

Мерил танцевала, едва слыша музыку. Она опасалась сделать неосторожное движение и невзначай дотронуться до Энтони коленом или грудью. Все ее силы уходили на то, чтобы поддерживать между ними безопасное расстояние. Девушка не понимала, что с ней творится. Неужели она не в состоянии контролировать свои эмоции? Что с того, что она вдруг осознала, что Энтони молод и хорош собой? Разве она до сих пор не знала, что ему всего тридцать два, или что у него потрясающие голубые глаза и волнистые волосы с жемчужным отливом…

Мерил закусила губу. Так дело не пойдет. Она выпила слишком много шампанского, и если будет дальше размышлять о достоинствах Энтони, то за себя не ручается. Лучше вспомнить о том, что он тот самый мистер Галлахер, которому она заваривает каждый день зеленый чай и приносит свежие газеты… Нет ничего ужасного в том, что шеф танцует со своим секретарем, в конце концов, у них прекрасные отношения… И сейчас она просто обязана оторвать глаза от верхней пуговицы пиджака Энтони и посмотреть ему в лицо, улыбнуться, отпустить парочку замечаний насчет вечеринки, спросить, что он думает по поводу ее платья…

Мерил храбро подняла глаза. И поспешно опустила их. Не знает она, в чем дело, и не желает знать, что виновато в ее теперешнем состоянии — освещение или шампанское, смелое платье Шона Шермана или новый костюм Энтони… Сегодня что-то изменилось в ней самой и мешает ей вести себя так, как обычно. Завтра она разберется, что накатило на нее на вечеринке. Сегодня ее главная задача — не допустить, чтобы Энтони понял ее смятение. Иначе как потом она сможет с ним работать?

* * *

Энтони танцевал с Мерил и ругал себя последними словами. Зачем ему понадобилось обязательно приглашать ее? Любовался бы ею издали и не выставлял себя на посмешище. Сейчас она наверняка недоумевает про себя, какая муха его укусила. Мерил явно заподозрила неладное, иначе ни за что бы не стала молчать и отводить глаза. Ей неудобно. А он не имеет никакого морального прав ухаживать за ней. Он ее начальник и обладает… гм… определенными рычагами. Как пошло и глупо увлечься собственной помощницей после семи лет совместной работы! Мерил первая посмеется над ним.

Энтони вдруг представил себе, как она говорит, что все эти годы питала к нему нежные чувства, но боялась открыться ему, и печально вздохнул. Сцена, уместная для очередного сериала, но только не для жизни. Так не бывает. Семь лет молчать, а потом признаться… Но разве он сам — не доказательство того, что в жизни всякое может случиться? Ему понадобилось немало лет, чтобы осознать, что у нее изумительно красивые глаза, темные, как горячий шоколад, выразительные, зовущие…

А как она умеет выражать неодобрение, не говоря ни слова! Кипящая лава извергается из ее глаз, а губы смыкаются в одну прямую линию… Мерил ни за что не станет кричать. В этом она совершенно не похожа на других женщин. Лишь выразительно поднимет брови, и становится ясно, что ты где-то допустил просчет.

  48  
×
×