– Нет, это ложь.
– Я утверждаю, что, надев одежду мистера Инглторпа и нацепив черную бороду, подстриженную наподобие бороды этого человека, вы были там и записали его имя в регистрационной книге аптеки!
– Это совершеннейшая неправда.
– В таком случае я предоставляю присяжным убедиться в действительном сходстве почерка в анонимной записке, подписи в регистрационной книге аптеки и вашей собственной подписи! – Высказав эти обвинения, мистер Филипс сел с видом человека, исполнившего свой долг, но тем не менее приведенного в ужас подобного рода подделкой.
Было уже поздно, и после этого заявления обвинителя судебное заседание отложили до понедельника.
Я обратил внимание на то, что Пуаро крайне обескуражен. На лбу у него, между бровями, пролегла морщинка, которую я так хорошо знал.
– В чем дело, Пуаро? – поинтересовался я.
– Ах, mon ami, дела идут плохо… плохо!
Помимо моей воли я почувствовал облегчение. Значит, была вероятность, что Джона Кавендиша оправдают…
Когда мы пришли домой, Пуаро отказался от чашки чаю, предложенной ему Мэри.
– Нет, благодарю вас, мадам! Я поднимусь в мою комнату.
Я последовал за ним. Продолжая хмуриться, Пуаро прошел к письменному столу и вынул небольшую колоду карт для пасьянса. Потом пододвинул стул и, к моему величайшему удивлению, начал строить карточные домики!
– Нет, mon ami, я не впал в детство, – сказал он, увидев, что у меня отвисла челюсть. – Я пытаюсь успокоить нервы – только и всего! Это занятие требует спокойствия и точности движения пальцев. Четкость движений приводит к четкости мыслей. А мне, пожалуй, никогда это не требовалось так, как сейчас!
– Что вас беспокоит? – спросил я.
Сильно стукнув ладонью по столу, Пуаро разрушил свое тщательно построенное сооружение.
– Дело в том, mon ami, что я могу построить семиэтажные карточные домики, но не могу найти последнее звено, о котором я вам говорил.
Я не знал, что сказать, и промолчал.
Пуаро опять медленно и осторожно начал строить карточные домики.
– Это… делается… так! – отрывисто приговаривал он, не отрываясь от своего занятия. – Помещаем одну карту на другую с математической точностью…
Я наблюдал, как под его руками поднимался этаж за этажом карточного домика. Пуаро ни разу не заколебался, ни разу не сделал ни одного неверного движения. Право же, это было похоже на фокус!
– Какая у вас твердая рука! – восхитился я. – По-моему, я только один раз видел, как у вас дрожали руки.
– Значит, тогда я был в ярости, – с безмятежным спокойствием пояснил Пуаро.
– Да, в самом деле! Вы тогда прямо кипели от негодования. Помните? Это было, когда обнаружилось, что замок портфеля в спальне миссис Инглторп взломан. Вы стояли около камина и по своей неизменной привычке вертели в руках и переставляли вазы на каминной полке, и ваша рука дрожала как осиновый лист! Должен сказать… – Я замолчал, потому что Пуаро, издав хриплый нечленораздельный крик, снова уничтожил свой карточный шедевр и, закрыв глаза руками, принялся покачиваться взад-вперед, явно испытывая острейшую агонию. – Господи, Пуаро! – воскликнул я. – В чем дело? Вы заболели?
– Нет-нет! – проговорил он, задыхаясь. – Просто… просто… у меня появилась идея!
– О-о! – вздохнул я с облегчением. – Одна из ваших «маленьких идей»?
– Ах нет! Ma foi! [52] – откровенно признал Пуаро. – На сей раз идея гигантская! Колоссальная! И вы… вы, мой друг, мне ее подали! – Внезапно он заключил меня в объятия, тепло расцеловал в обе щеки и, прежде чем я оправился от удивления, стремглав выскочил из комнаты.
Я еще не успел опомниться, как вошла Мэри Кавендиш.
– Что произошло с мсье Пуаро? С криком: «Гараж! Ради бога, покажите, где гараж, мадам!» – он промчался мимо меня и, прежде чем я успела ответить, выскочил на улицу.
Я бросился к окну. В самом деле, Пуаро мчался по улице! Он был без шляпы и возбужденно жестикулировал. В отчаянии я повернулся к Мэри:
– В любую минуту его остановит полицейский! Вот он повернул за угол!
Взгляды наши встретились, мы с Мэри беспомощно смотрели друг на друга.
– В чем же дело?
Я покачал головой:
– Не знаю! Он спокойно строил карточные домики… Потом вдруг сказал, что у него появилась идея, и бросился прочь. Вы сами видели!
– Ну что же! – заключила Мэри. – Надеюсь, к обеду вернется.
Настала ночь, но Пуаро не вернулся.
Глава 12
Последнее звено
Неожиданный отъезд Пуаро в высшей степени всех нас удивил и заинтриговал. Прошло воскресное утро, а он все не появлялся. Однако около трех часов послышался продолжительный сигнал автомобиля. Мы бросились к окну и увидели, как из машины вылезает Пуаро, а вместе с ним Джепп и суперинтендант Саммерхэй. Вид у Пуаро был совершенно преображенный. С подчеркнутым уважением он поклонился Мэри Кавендиш: