Все зависит от нас

Правда, тут всё зависит от размеров мародёрки. Я думаю, что солдат, набравший несколько коробочек швейных иголок, находится в своём праве — дома это дефицит. Да и не только я так считаю. Следователи военной прокуратуры, на подобное вообще внимания не обращают. А вот если какой-нибудь генерал, вывозит всё убранство из средневекового замка где-нибудь в Чехословакии, это кажется — чересчур. Интересно, в каких же количествах прибарахлялся «маршал победы», что ему Черняховский замечание посмел сделать? Эшелонами?

За подобными мыслями, я чуть не упустил окончание разговора. Генерал армии выговорившись повеселел и уже искренне, от всей души поблагодарил нас за предотвращение теракта. Воспользовавшись этим и подчеркнув особую роль сыгранную Козыревым, сказал, что буду ходатайствовать о его награждении. Черняховский в ответ, обращаясь к Гусеву, попросил дать представление на всех участников, а он мол с удовольствием его подпишет. На этой радужной ноте мы и распрощались.

Глава 23

А на следующий день, нас встречала весенняя Москва. Снега практически нигде не было, только изредка, в тёмных углах виднелись грязные, почти растаявшие остатки сугробов. Мы прилетели днём и сразу, на аэродроме сев в ожидающую машину, покатили на Лубянку. Я думал, Иван Петрович себе выберет новый кабинет, но он ожидал нас в бывших Бериевских апартаментах. Только секретарь сменился и увидев за столом в приёмной, знакомую физиономию Василия Кружилина, я обрадовался и тепло поздоровался с ним на правах старого знакомого. Вася тоже был рад меня видеть, только работа есть работа, поэтому после рукопожатия, он, доложив о прибывших, пригласил заходить в кабинет.

Иван Петрович за обширным столом смотрелся очень органично. Только вид имел малость затраханный. Видно с новой работой, сон пришлось ограничить до необходимого минимума, вот командир с лица и спал. Да ещё и нервотрёпка по приёму дел... Но разговаривал Колычев, несмотря на зеленоватый цвет лица и запавшие глаза, бодро и энергично. Потребовав доклада, он внимательно выслушал меня и Серёгу, и положив наши рапорта в серую папку сказал:

— Что я могу сказать... С одной стороны поработали неплохо, но с другой — допустить смерть всех известных исполнителей это явный непрофессионализм. Что-то ты Илья, сдавать начал. Или удача отвернулась?

— Товарищ генерал-полковник, вы совесть имейте! На пустом месте вскрыли такое дело! А что «языков» нет, так это чистая случайность! На подготовку времени вообще не было... И то, умудрились почти всё предусмотреть, даже страхующий вариант с фугасом! Да если бы не тот камикадзе с гранатой, мы бы...

Тут я заметил, что командир лыбится и заткнулся, а Иван Петрович не переставая улыбаться заметил:

— Эк ты разошёлся, уже и пошутить нельзя. А вообще, вы ребята — молодцы. Действительно, дело важное сделали и не ваша вина, что с исполнителями так получилось. Так что Сергей, я думаю тебе надо представление на свою группу писать...

— Так мы уже...

— Ну да... Как это я упустил... Про ЭТО вы никогда не забываете. Особенно Лисов шустростью отличается — как что не сделает, тут же бумаги на звание Героя мне подсовывает.

Я надулся и буркнул:

— Один раз всего было и то за дело, а вы мне это теперь всю жизнь вспоминать будете...

— Конечно буду — такое не забывается, ведь прямо за горло хватал, требуя звезду для своего крестника.

И видя, что я хочу опять возразить, предупреждающе поднял руку:

— Ладно, всё — пошутили, и хватит.

и сразу став серьёзным, продолжил

— Сегодня, в девятнадцать ноль-ноль, вам обоим быть готовыми для доклада Верховному. Он уже в курсе случившегося, но про ваш разговор с Черняховским ещё не знает. Хотя возможно, Сталин ему звонил и генерал армии лично докладывал Иосифу Виссарионовичу о вашем приходе. Ещё прошу учесть, что на совещании будет присутствовать Абакумов, поэтому следите за языком — это тебя Илья касается.

— Иван Петрович, что я совсем дурак что ли?

— Не совсем, поэтому я надеюсь мои слова до тебя дойдут. Сейчас, можете быть свободны. Отдыхайте, пообедайте — у нас есть почти два часа. В восемнадцать часов чтобы были в моей приёмной.

— Разрешите идти?

— Идите.

***

На совещании у Сталина, я впервые увидел того самого Абакумова, совсем рядом. До этого нас жизнь как-то не сталкивала, а сейчас с удивлением смотрел на молодого генерал-лейтенанта и прикидывал, насколько же он старше меня? Выходило, что совсем ненамного — года на три максимум. С ума сойти — почти ровесник, а возглавляет самую лучшую контрразведку всех времён и народов. Во всяком случае именно так СМЕРШ в моё время называли.