Все зависит от нас

— Во-первых, это совершенно не угрожает нашей миссии, а во-вторых, внезапная смерть агента может ей наоборот — сильно повредить. Мой человек не рядовой солдат, а достаточно высокопоставленная персона и немцам её скоропостижная кончина может сильно не понравится. Так что я сам всё улажу, без наших ребят. Мне только деньги нужны — тысячи две рейхсмарок.

— Для чего вам такие деньги понадобились?

— А потому, что агент после встречи с куратором, должен испытывать не только полное моральное удовлетворение, но ещё и поиметь некоторое финансовое благополучие. Вы извините, Артём Сергеевич, это моя кухня, я тут лучше разбираюсь. Так что давайте деньги и вопрос будет решён.

Санин покряхтел, и задумчиво сказал:

— Иосиф Виссарионович, меня особо предупредил, о данных вам полномочиях. Но чтобы вот так... Хотя в жизни бывают и не такие случайности так что я надеюсь, вы человек опытный и знаете что делаете.

— Конечно, знаю. Тем более, моя миссия в этих переговорах закончена и я могу заняться работой, в которой разбираюсь гораздо лучше чем в дипломатии...

В общем, минут через десять, сунув полученные обманом деньги в портмоне, опять выскочил из гостиницы, направляясь в сторону ювелирного магазинчика, который приметил, когда мы с подполковником возвращались сюда. Ноги сами несли и с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег.

Только вот квартала через два, обратил внимание на одного хмыря гражданской наружности и французского обличия, который топал следом. Я бы на него и не посмотрел, но случайно оглянувшись, увидел как «вильнул» его взгляд. Хм... Это ещё что за фигня? Может парень просто следом идёт, а я уже гоню? Временно отложив посещение магазина, начал мотать круги по городу, подолгу останавливаясь возле витрин, даже заскочил в ресторанчик, выпить кофе, но француз так и шёл за мной. Только перед тем, как я заходил в ресторацию, на нём был плащ и шляпа, а когда я вышел, он уже щеголял в беретке и плащ был перекинут через руку. Вот этот берет и убедил меня, что случайность исключена. Такая маскировка конечно наивна, но глаза отводит хорошо. Люди, лица случайных прохожих обычно не запоминают, если в памяти что и отложится, то какой-нибудь яркий штрих в одежде. Избавься от него и ты — новый человек. Получается, за мной следят, и следят не немцы. В гестапо таких лохов не держат, а тем, кто нас принимает, «хвост» за мной пускать — вообще смысла нет. Поняв, что это не глюк и за мной наблюдает какая-то третья сила, порысил обратно в гостиницу. Там, сразу обратился к Виктору Бабкину — командиру наших охранников:

— Вить, тут за мной француз странный, как привязанный ходит. Я проверился, и теперь уже не сомневаюсь, что это был «хвост». А вы здесь ничего не замечали?

Бабкин на этот вопрос, только ругнулся сквозь зубы, а потом пояснил:

— Говорил же, что не показалось! Я часов в двенадцать, выходил — по округе пройтись, посмотреть, что к чему. Ничего особенного не заметил, но вот от ощущения, что за мной следят, избавиться не мог. Причём, когда вы с Брауном уходили, я немного следом прошёлся, но всё было нормально. А буквально через два часа, начал ощущать себя как будто под прицелом... Доложил Санину, а он сказал, что не может быть — показалось скорее всего...

— Нет, это ты его верно унюхал. Так что пошли к Артёму Сергеевичу вместе.

Санин, узнав про незапланированную слежку, сильно занервничал. Подумав пару минут, он спустился вниз, к телефону и куда-то позвонил, сказав буквально пару слов по- французски. Что именно, я не понял, но спросить не успел. Побарабанив пальцами по столику он позвонил ещё раз. Разговор на этот раз шёл по-немецки и стало ясно, что дипломат требует объяснений. Положив трубку, он сказал:

— Наши немцы не представляют, кто это может быть, но сейчас пришлют своих людей.

Я набравшись наглости поинтересовался:

— А с кем вы по-французски говорили?

— С резервной группой. Что бы не случилось, они должны быть в курсе того, что здесь произошло.

— И давно эта группа здесь?

Санин тяжело вздохнул:

— Илья Иванович, какая вам разница? Главное, что сегодня утром я передал конспекты переговоров нужному человеку. Теперь нам осталось завтра обсудить с немцами мелкие детали, и уже вечером того дня мы выезжаем... Эх! Не нравится мне это. То-то казалось, что всё слишком гладко идёт... Но, кто же мог приставить к нам слежку? Секретность у нас была на высшем уровне, да и гестапо бы так долго не тянуло...