Все зависит от нас

Глава 13

Пока трясся в машине, я продумал линию поведения вместе с легендой. Лучше всего было выдать себя за пленного, бежавшего из концентрационного лагеря. Но даже толком не жрамши два дня, тушка Лисова никак не тянула на дистрофичного лагерника. Да и лагерного номера у меня нет... Поэтому ударился в экзотику. Дескать, попал во Францию из Италии. А в Италию из Югославии, но только не по своей воле. Будучи Советским инструктором в одном из отрядов Тито — угодил в плен. По какой-то причине меня вывезли к макаронникам. А так как Италия, страна непуганых идиотов, то удалось сбежать. Возвращаться в Югославию было слишком далеко, в Швейцарии меня никто не ждал, да и через горы топать как-то не с руки, поэтому двинул во Францию, рассчитывая в Марселе или Тулоне найти судно, которое идёт в Задар. Документы тоже думал раздобыть по пути. Нет, эти повреждения получил не во время бегства. Просто позавчера на меня напали четверо придурков, дали по голове, ограбили и бросили в канаве. Собеседники (а помимо хозяина в комнате был и его друг и муж сестры) засыпали вопросами, спрашивая и переспрашивая но, похоже верили. Слишком уж фантастически для вранья всё выглядело. Зато в процессе беседы узнал, где я нахожусь. В долине реки Луары, а ближайшее селенье за виноградниками, называется Сент-Антуан. До Марселя чуть меньше трёхсот километров, но меня, пока не полечусь, никуда не отпустят.

Мда... Где-то так и думал, что два дня назад, километров на триста отвезли, не дальше. Автобанов здесь ещё нет, а тот «Фиат» максимум километров под пятьдесят мог идти и то, если в нём водила хороший был. Везли всю ночь. Вот и выходит — двести пятьдесят — триста километров. Было б весело, если бы англичане меня в сторону Ла-Рошеля везли. Вот бы хозяева удивились, что я такие круги по Франции наматываю. А у ребят, пока ехали, спросить где нахожусь не додумался, больше озабоченный вопросом выяснения личности их папаши.

...— Очень интересно, господин капитан. Или вам больше привычней — товарищ?

Да хоть горшком называй, мне по барабану. Сейчас главное отсидеться несколько дней, пока в себя не приду, а как при этом будут называть — дело десятое. Но Кравцову судя по всему, было не всё равно. Генерал хоть и доброжелательно, но с ехидцей смотрел в мою сторону, ожидая ответа. Поэтому я тоже поставил свой бокал на стол, взглядом попросив разрешения взял из коробки сигару, обкусил щипчиками кончик и закурив ответил:

— Господин генерал, разумеется, мне привычней быть товарищем. Но вы можете называть как вам удобнее.

Аристарх Викторович откинувшись на спинку кресла, с деланным удивлением сказал своим друзьям:

— Удивительное дело господа, или за эти двадцать лет коммунисты стали гораздо более терпимы, или нам повезло встретить несколько необычный экземпляр совдеповского командира.

— Офицера.

— Что?

— Офицера Красной Армии. Вы господин генерал можете дальше продолжать развлекаться в остроумии, но хочу заметить — когда вы во Францию лыжи вострили, я ещё под стол пешком ходил. Соответственно к разборкам гражданской войны, отношения никак не мог иметь, поэтому ваш сарказм непонятен. А сейчас я являюсь капитаном той армии, которая единственная из всех мировых держав бьёт германцев по всему фронту. И горжусь этой принадлежностью... Да, ещё небольшое замечание — неприлично говорить о человеке в третьем лице, когда он сидит перед вами.

Хе! Уел генерала! Он видно хотел вспомнить молодость и слегка тонко покуражиться над лапотником, а тут такой облом! Собеседник покраснел, закашлялся, и мельком глянув на своих прячущих улыбки друзей, извинился. А потом, немного оправившись, решил поинтересоваться родителями, рассчитывая видно, что моё возможное высокое происхождение, несколько сгладит неловкость от его промаха. Но и тут оказался в пролёте. Я ответил, что происхождение у советского капитана самое что ни наесть рабоче-крестьянское. А образование очень даже среднее — школа восьмилетка и пехотное училище. Аристарх Викторович несколько усомнился в моих словах. Мол, слишком правильно предложения строю и беседу веду.

— Товарищ, извините, господин генерал, а что вы думаете, если дворяне в основном удрали из страны, то там всё развитие затормозилось? И люди исключительно надысь да чавось до сих пор говорят? За эти двадцать лет очень многое поменялось. Мне даже как-то не верится, что вы не в курсе тех перемен...