Любовь дикая и прекрасная

Юный Джеймс Лесли быстро поклонился и вышел.

39

Нареченная Джеймса Лесли, Изабелла Гордон, была младшей дочерью Джорджа и Генриетты Гордон, графа и графини Хантли. Поскольку имение Хантли было два года назад сожжено шайкой обнаглевших смутьянов, то свадьбу решили играть в Гленкерке. Кое-кто поговаривал, что выбор пал на Гордонов не потому, что они были католики — половина Шотландии все еще придерживалась старой веры, — а потому, что несколько лет назад они открыто приютили графа Ботвелла.

Но теперь король дал свое благословение этому браку и даже обещал почтить присутствием свадьбу, которую назначили на декабря. Пропраздновав с Рождества до Двенадцатой ночи, молодая чета затем удалится на зиму в Эдинбург.

Как только все определилось, юная Изабелла приехала в Гленкерк. На этом настояла Катриона:

— Раз ей суждено быть хозяйкой этого замка, то пусть научится им управлять.

— Но, мадам, — возразила будущая графиня Гленкерк, хорошенькая и нежная девушка, склонная, однако, к лени. — Вы, конечно, всегда будете рядом и не откажетесь помочь.

— Нет, дорогая Белла. Король предложил мне вернуться ко двору, и я уеду жить в Эдинбург. Но здесь остается бабушка Джеми, и ты в любое время сможешь попросить у нее совета. Мэг знает Гленкерк лучше любого из нас.

Дамы сидели в уютной семейной "гостиной. Вошел Джордж Гордон.

— Белла, дорогая, — вкрадчиво начал он, — не сбегаешь ли ты в детскую и не посмотришь, уложила ли няня спать самых маленьких?

— Да, папа. — Изабелла покорно встала и пошла выполнять просьбу отца. Однако она задумалась, о чем же здесь хотели поговорить, что ей не дозволялось слушать.

— Тебе нужна помощь, Кат? — спросил Хантли, когда дочь ушла. — Не говори мне, что Джеми снова осмелился приставать.

— Осмелился, Джордж. Мне даровано шесть месяцев, чтобы оплакать Патрика, а затем надлежит явиться в Эдинбург для вящего королевского удовольствия.

— Ублюдок! — выругался лорд Гордон.

— Не волнуйся, Джордж. Я последую зову сердца.

Граф Хантли взглянул на вдовствующую графиню Гленкерк, и его лицо медленно расплылось в улыбке.

— Боже! Какая же ты лиса! — А затем, уже более серьезно, граф добавил:

— Он ведь не сможет мстить Джеми с Беллой, так?

— Правильно, Джордж. На какую причину ему сослаться во всеуслышание, чтобы преследовать двух молодых подданных, верных ему и невинных? Они же не знают истинного положения дел.

— И потому ты и попросила назначить свадьбу на эти дни?

— Так предложил его величество, Джордж. Ему казалось, что наследование Гленкерка должно осуществиться как можно скорее.

Гордон ухмыльнулся.

— Более вероятно, что он хотел как можно скорее затащить тебя к себе в постель.

Кат засмеялась.

— Бедный Джеми ужасно бы огорчился, узнав, сколь призрачны его надежды.

— А что тут от нас скроешь, Кат? Черт возьми! Нет в Шотландии такой знатной семьи, где бы Стюарты не залезали под юбку. Мы все кузены!

А Генриетта подалась в своем кресле вперед и тихо спросила:

— Что ты намерена делать, Кат?

— Не задавай мне таких вопросов, на которые я не могу ответить, Риетта.

— Но, Кат…

— Прикрой свой нежный ротик, женщина, — одернул ее муж.

И вот так, подготавливая на людях пышную свадьбу своему старшему сыну. Кат Лесли тайно готовилась бежать в Италию. Тут ей с готовностью помогали банкиры Кира, многолетние деловые партнеры семейства Лесли.

В ближайшие несколько месяцев огромное богатство Кат будет переведено через Париж в римский банк Кира.

Если французский король и мог сыграть заодно с шотландским, то Папа Римский — нет, особенно когда речь шла о благородной вдове-католичке, пытающейся оградить свою честь от домогательств первейшего еретика-протестанта Европы.

Было решено, что Катриона поплывет Северным морем и далее Ла-Маншем во Францию. Оттуда отправится в Италию по суше, так как морская дорога выглядела слишком опасной. Средиземное море кишело турецкими пиратами. У нее будут свой кучер, лакеи и охрана. В замке о приготовлениях графини знал один Конолл Мор-Лесли, капитан стражи. Вокруг себя Кат хотела иметь только людей из Гленкерка; Коноллу и предстояло об этом позаботиться.

— Ладно, — сказал он угрюмо, — раз уж приходится выбирать между женой Ботвелла и шлюхой Джеми Стюарта, то Ботвелл — меньшее зло. Я помогу вам, госпожа Кат, но дайте мне время тщательно подобрать людей.