Любовь дикая и прекрасная

Катриона уткнулась ему в плечо. Приняв робость за согласие, капитан исторг из своего чрева громыхающее урчание, словно довольный кот-великан, и провел толстым пальцем вдоль линии ее крепко сжатых бедер. Катриона прикрыла глаза и всеми силами сдерживала крик.

Ниже по течению, в лесу, Ашер Кира услышал отчаянные визги Сюзан. И, не забывая об осторожности, поспешил узнать, в чем дело. В своих юношеских грезах стамбулец, конечно, и прежде воображал, как берут несогласную женщину, однако наяву увиденная сцена изнасилования его ужаснула. Тяжело дыша, он с трудом сдерживал гнев и отвращение. Рассудок одержал верх.

Едва ли под силу было бороться одному с тремя. Снова слившись с густым подлеском, Ашер бросился искать Ботвелла.

На это ушло почти полчаса: юноша двигался осмотрительно, но и оставлял на пути вехи, чтобы легче было отыскать обратный путь. Сначала он нашел Конолла и все ему выложил. Шотландец похолодел, но сразу же ухватил Ашера за локоть и потащил к Ботвеллу. Лицо графа потемнело от ярости, и он ринулся бы напролом, если бы товарищи не удержали его.

— Сейчас вы уже не сможете остановить эту дьявольщину, — мрачно произнес Конолл. — Нам главное — получить их обратно живыми.

Френсису казалось, что он лишится рассудка. Его прелестная, отважная Кат снова страдала! Ну почему небеса никак не могли оставить их в покое?! И в этом яростном исступлении граф понял, что должен убить ее мучителя сам.

Уже смеркалось. Путь в лагерь проходил в угрюмом молчании. Взобравшись на небольшой обрыв, с которого был виден пляж, они обнаружили, что турки разожгли костер и уселись вокруг него. Сюзан видно не было, а Катриону, совершенно голую, зажал у себя на коленях огромный мужчина. Ползком приблизившись, путешественники услышали, как солдаты спорят со своим начальником.

— Не понимаю, почему вы нам ее не даете, капитан, — говорил один из солдат. — Раз вы сами уже не можете, то позвольте нам с Мустафой.

— У вас есть вторая девка, Пса.

— Она уже без сознания, капитан, — заканючил солдат. — А что за радость вставлять полутрупу? Позвольте же нам поиметь золотоволосую. Ну чего же вы? Вы же прежде никогда не жадничали!

— Дураки вы оба! Эта женщина — настоящая красавица! И если я не дам вам ее испортить, то мы получим за нее в Аполлонии славный куш. И тогда вы сможете купить всех женщин, каких пожелаете. А эту оставьте в покое!

— Мы видели, что вы ей уже делали, капитан. Позвольте нам по крайней мере то же самое… Ах, капитан! У нее такие огромные сиськи! Так и хочется потрогать. Не мучьте, капитан. Дайте хоть пощупать.

Гигант поднялся, сбросил женщину с колен и заревел:

— Нет! Нет! И еще раз нет! Вы же ее всю изгадите синяками! Я вас знаю. Вы же сущие звери! Втыкайте другой и думайте, сколько денег принесет эта.

Он снова рухнул на землю и рванул Катриону к себе.

Все-таки у него на коленях ей грозила меньшая опасность.

А Ботвелл в своем укрытии возблагодарил Бога, что жену пока не изнасиловали. Сюзан, бедная девочка, приняла на себя всю тяжесть. Граф поклялся про себя, что непременно позаботится о ней, как сумеет. Только бы выбраться отсюда живыми, и она никогда не будет ни в чем нуждаться.

Дав знак Коноллу с Ашером, Ботвелл осторожно скользнул обратно в лесную чащу. Там, на небольшой полянке, он повернулся к своим товарищам:

— Думаю, разумно подождать, пока они не уснут, Каждый из нас возьмет на себя по одному, но капитан — мой.

Оба кивнули. Граф обратился к Ашеру:

— Как, сможешь убить человека, парень?

Тот кивнул еще раз:

— Да, милорд, смогу. Я видел, что они делали с Сюзан, и я хочу разделаться хотя бы с одним из тех двоих.

Граф мрачно усмехнулся, и они стали ждать. Безлунная ночь становилась все темнее, и постепенно шум на берегу стих. Слышался уже один только храп. Мужчины осторожно пробрались к лагерю. Костер догорал. Все трое мерзавцев были возле него. Тот, кого оставили караулить, храпел так же громко, как и остальные. Ботвелл изумленно покачал головой. И это турки, считавшиеся лучшими воинами в мире!.. Вместо того чтобы спать друг подле друга, они лежали вразброс — представляя собой легкую добычу для человека и зверя. Вперед!

Тремя бесплотными тенями мужчины скользнули в круг, освещенный слабым сиянием костра. На лицо каждого из солдат легла жесткая рука и приглушила крик.

Горло обоим было перерезано от уха до уха. И тот, и другой умерли сразу. Остался капитан.