Рай на заказ

— Не представляет. Я так считаю. Нас убеждают в том, что люди хотят справедливости, но это вранье: никому до нее нет дела. Справедливость — абстрактное понятие. Если людей припереть к стенке, если заставить их выбирать между чужой безопасностью и сохранением своих привычек, они недолго будут колебаться. Люди в первую очередь жаждут спокойствия. Они хотят, чтобы завтрашний день был как две капли воды похож на вчерашний.

Спустя четыре недели моя стажировка в региональной газете подошла к концу. Я проработал там три месяца и в среднем каждый день писал три большие статьи плюс некрологи, заметки о свадьбах и разных происшествиях, прогнозы погоды. Главный редактор признался, что отзыв, который он отправил на мой факультет, был скорее отрицательным. Да, он отметил мою работоспособность, но указал, что мой «своенравный» характер может привести к возникновению проблем в отношениях с коллегами, если мне придется работать в большой, «классической» редакции.

Жан-Поль сказал все это безо всякой враждебности как психотерапевт, констатирующий отклонение в работе нервной системы. Отклонение, которое называется «своенравие».

На прощание главред крепко пожал мне руку:

— Не пытайся изменить мир, просто найди в нем свое место. — Потом наклонился и прошептал на ухо: — И еще: не стоит задирать нос. Пей. Напивайся до чертиков. Безропотно выпивай со всеми, иначе никогда не станешь своим ни в одной серьезной газете. Умение выпивать — признак профессионала в мире печати! Вот тебе дружеский совет, и поступай с ним как знаешь.

В день отъезда инспектор Жислен пришел проводить меня на вокзал.

— Стой! — вдруг заорал полицейский, когда я уже занес ногу, чтобы перейти через железнодорожные пути.

Я отскочил назад, и тут же мимо, едва не задев меня, бесшумно промчался вагон.

— А прикольно было бы, если бы этот вагон раздавил тебя из-за твоей же собственной невнимательности! — развеселился полицейский в черной кожаной куртке.

— Круг бы замкнулся, — ответил я.

— Но я не смог бы сделать фотографию! Я вообще не умею пользоваться фотоаппаратом! — фыркнул он.

Мы принялись хохотать, и все напряжение последних трех месяцев как будто разом ушло.

— Спасибо, Жислен, — сказал я.

Он подмигнул и обнял меня:

— Знаешь, одним лишь энтузиазмом, с которым ты относился к своему делу, ты многое изменил здесь, у нас. Мэр стал гораздо чаще появляться на разных мероприятиях. Теперь он выделяет больше средств местным культурным союзам и обществам. Мадам Виолетта подняла квартплату и теперь называет твою комнату «комнатой парижанина». А на берегу канала, там, где нашли мальчика, наконец установили фонарь.

Ровно год и месяц спустя, 16 октября 1984 года, на всю страну прогремело так называемое дело маленького Грегори, случившееся в крохотной деревеньке в департаменте Вогезы. Ребенка сунули в мешок для мусора и швырнули в реку Волонь. Все известные парижские репортеры-криминалисты ринулись в Вогезы, чтобы следить за ходом расследования.

Задавался ли журналист, первым сообщивший об этом деле, вопросом: не станет ли оно примером для других людей, лишенных воображения?

7. Завтра только женщины

(Будущее возможное)

Однажды на Земле останутся только женщины, а мужчины превратятся в легенду.

Эта странная фраза звучала, повторяясь, в голове Мадлен Валлемберг.

Пламенеющее солнце только что показалось над горизонтом, и луч светила упал на идеально гладкий лоб девушки, погруженной в глубокий сон.

Солнце мало-помалу осветило каждый изгиб ее тела, каждую подробность планеты, покрытой кожей, мира, который тихо дышал.

Угол падения солнечного луча изменился. Тонкие золотистые волоски отбрасывали на тело еле заметные тени. Продолжив движение, солнце скользнуло в долину между грудей, коснулось равнины живота, заглянуло в колодец пупка.

Поверхность розовой планеты неожиданно содрогнулась как от землетрясения.

Мадлен видела сон.

Однажды мать сказала ей: «Сны — это послания, приходящие к нам ночью. Если, проснувшись, мы забудем их, они будут навсегда утрачены». Вот почему девушка старалась запоминать подробности своих путешествий в страну грез. На этот раз удержать сновидение в памяти было совсем нетрудно, потому что оно повторялось уже несколько недель подряд.

Однажды на Земле останутся только женщины, а мужчины превратятся в легенду.