Злючка

Руки… Она больше не понимала, чьи руки ласкают каждый дюйм ее обнаженного тела. Грудь. Живот. Бедра. Ягодицы. Не было той части, которой бы они не коснулись. Арабелла словно стала куклой, беспомощной, несопротивляющейся, пока ее переворачивали, сгибали то так, то эдак, исследуя, рассматривая, гладя. Голова кружилась от поцелуев и ласк. Кожа то жестоко горела, то становилась ледяной. Арабелла тихо застонала, не в силах скрыть или сдержать наслаждение, которое ей дарили братья, и напряглась всем телом в ожидании новых восхитительных ласк.

— Ах, моя Белла, — промурлыкал герцог, заметив это, — ты начинаешь ощущать страсть, правда?

— О-о-ох, да, — выдохнула Арабелла. — Ox! Ox! О-о-ох! Д-да!

Морло, улыбаясь, прислонился спиной к пуховым подушкам и нежно привлек Арабеллу к мускулистой груди. Ален начал целовать ее плечи, грудь; губы двигались все ниже, вбирая упругую душистую плоть, язык лизал кожу, вызывая нервную дрожь. Арабелла почувствовала, как он раздвинул ее ноги, и пока герцог, почти раздавив груди, с силой сжимал упругие холмики, Ален наконец отыскал чувствительный бутон ее женственности. Арабелла гортанно вскрикнула, когда, приоткрыв мягкие трепещущие складки плоти, скрывавшие крохотную жемчужину, он коснулся ее языком, гладя напряженный камешек, медленно, настойчиво всасываясь в него, пока она не обезумела от вырвавшегося наружу подавляемого месяцами желания, окончательно забыв обо всем, не в силах сдержать ни чувств, ни рвущихся из горла криков.

— Боже! Боже! — возбужденно выкрикнул Ален. — Она словно мед, Адриан, и я не могу насытиться! Не могу! — Он вновь опустил голову, терзая языком раскаленную плоть, и первые волны бурного экстаза подхватили ее.

— Возьми ее, брат! Возьми! — бешено пробормотал герцог. — Насладись ею сейчас, но оставь завершение мне, умоляю, ведь я так долго голодал!

Каким-то чудом слова Адриана проникли сквозь густой туман, окутавший мозг Арабеллы, и потрясли ее до глубины души.

Но, во имя Господа, чего и было ожидать от такого сожительства втроем?

Все же ее совесть встрепенулась в последний раз в попытке уберечься от этого чувственного безумия.

— Нет! Нет! — закричала она. — Нет, Адриан!

Но герцог осторожно поймал ее маленькие ручки, нежно обнял, прижал к себе, как ребенка, и, приблизив губы к ее губам, умиротворяюще прошептал:

— Нет, моя Белла, не надо сопротивляться нашему блаженству.

Арабелла, почти теряя сознание, почувствовала, как Ален де Морло придавил ее всем телом и, сжав мускулистыми бедрами, медленно, уверенным толчком вошел в нее, застонав от невыразимого наслаждения, и начал двигаться. Большое тело дрожало от возбуждения.

— Дорогая! Дорогая! Какое блаженство! Боже, какое блаженство! — выкрикнул он и внезапно застонал; — Черт возьми, Адриан! Она превратила меня в зеленого юнца! Лишила мужественности!

Едва не всхлипывая от досады, он обессиленно упал на Арабеллу.

— Ночь еще только началась, братец, — расхохотался герцог, ничуть не огорченный столь коротким поединком. — У моей маленькой английской розы осталось еще много ласк, и мы возьмем их все, не так ли? — Дав брату опомниться, он наконец сказал:

— Ален, подвинься и дай мне закончить то, что ты начал. Вижу, что моя Белла близка к полному и окончательному наслаждению благодаря нашим совместным усилиям.

Арабелла попыталась открыть глаза, потому что, хотя ее чувства были возбуждены до предела, стыд все-таки терзал душу и она не могла смотреть в лица этих двоих, забавлявшихся ее телом.

Ален Морло откатился, и Арабелла, немного опомнившись, поняла, что его место занял Адриан. Он нежно улыбнулся любовнице.

— Не сопротивляйся, Белла, — прошептал он. — Дай страсти унести тебя!

Она почувствовала первый бешеный толчок, и… Адриан наполнил ее собой, наполнил, казалось, до отказа, и на этот раз ничто не могло помешать его победе, хотя, по правде говоря, победителей в этом сражении не было Арабелла прижала герцога к себе, изогнулась, всем телом встречая мощное обжигающее жало; ноги ее обвились вокруг его туловища, острые ногти впились в мускулистую спину.

Откинув голову, Адриан Морло громко рассмеялся.

— На этот раз ты не устоишь, моя Белла! — воскликнул он — Теперь ты окончательно принадлежишь мне!

Никогда еще Арабелла не ощущала ничего подобного. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, и все ее чувства сосредоточились на бушующем урагане, захватившем ее существо.