Разум и чувства и гады морские

Леди Мидлтон в самых любезных выражениях передала свое намерение навестить миссис Дэшвуд, как только убедится, что ее визит не доставит неудобств; и на следующий день, получив не менее любезный ответ, она прибыла на изящной пироге с двумя крепкими гребцами, чьи натертые маслом мускулы сверкали на полуденном солнце.

Конечно, Дэшвуды были очень взволнованы перед встречей с той, от кого в столь значительной степени зависело их покойное пребывание на острове Погибель, и утонченность манер наложницы сэра Джона произвела на них самое приятное впечатление. Леди Мидлтон была красива, не старше двадцати шести — двадцати семи, и одевалась в длинные, струящиеся одежды ярких тропических расцветок. Держалась она с таким благородством, что большего ее супруг не мог бы и желать. Впрочем, ей не повредила бы толика сердечности и искренности. Леди Мидлтон была сдержанна и холодна, как будто ей пришлось не по нраву, что ее уволокли в холщовом мешке из родной деревни и принудили стать служанкой и наложницей англичанина на много лет ее старше. В беседе она не затрагивала никаких тем, кроме самых общих и незначительных.

Впрочем, поддержания беседы от нее и не требовалось, потому что, во-первых, сэр Джон и без ее помощи был чрезвычайно общителен, а леди Мидлтон к тому же в своей неисчерпаемой женской мудрости взяла с собой старшего сына, прелестного мальчика шести лет. Глазами и носом он пошел в сэра Джона, а статью и благородством манер — в леди Мидлтон. Дэшвуды немедленно выспросили его имя, возраст, восхитились его красотой и принялись задавать ему вопросы, на которые отвечала его мать, в то время как мальчик не отходил от нее и смотрел в пол. Известно, что по меньшей мере один ребенок должен присутствовать на всяком формальном мероприятии, чтобы у участников был повод для беседы или, в крайнем случае, чтобы было кого бросить за борт, отвлекая от судна увязавшихся за ним пираний. На сей раз было потрачено почти десять минут, чтобы выяснить, на кого больше похож мальчик — на мать или отца — и кого и в чем именно он напоминает, потому что, разумеется, у каждой было свое мнение и каждая изумлялась мнениям остальных.

Сэр Джон и леди Мидлтон отказывались покинуть Бартон-коттедж и отправиться домой, на Остров Мертвых Ветров, пока Дэшвуды не дали твердое обещание отобедать с ними на следующий день.

Глава 7

Чтобы доставить Дэшвудов на Остров Мертвых Ветров, находившийся в шести милях неустанной гребли от Погибели, сэр Джон отправил за ними команду дюжих гребцов; еще по пути к своему новому дому дамы проплывали мимо, и Элинор даже отметила огромное обветшалое поместье, утыканное по границе бамбуковыми факелами и черепами аллигаторов на кольях.

Леди Мидлтон гордилась изобилием и экстравагантностью своего стола и домашних порядков; она любила удивить английских гостей традиционным гостеприимством своей родины, к примеру, приправив суп обезьяньей мочой и сообщив об этом уже после того, как супница опустеет. Однако сэра Джона общество гостей радовало гораздо сильнее; ему нравилось собирать у себя больше молодежи, чем мог вместить дом, и чем больше шума они производили, тем ему было приятнее. Особенно ему нравилось пространно рассказывать о своих морских приключениях, о том, как он душил крокодилов голыми руками или как заболел цингой и команде пришлось привязать его к палубе, чтобы подзорной трубой выбить гниющие передние зубы.

Появление на островах нового семейства неизменно приносило ему радость; а жильцы, которых удалось заполучить в домик на острове Погибель на сей раз, во всех отношениях пришлись ему по душе. Дочери миссис Дэшвуд были юны, красивы и не тронуты никаким проклятием. Для него этого было достаточно, поскольку самой обворожительной чертой в юной девушке он считал либо полную естественность, либо безобразно растянутую нижнюю губу, надетую на огромную тарелку, как он видел в Африке.

Сверкая на солнце затылком, опершись на дубовую трость и поглаживая белоснежную бороду, доходившую ему до пояса, сэр Джон с веселым смехом встретил миссис Дэшвуд с дочерьми у причала и препроводил в дом. Он тепло и искренне поздравил их с прибытием на Остров Мертвых Ветров и усадил каждую на большой диван, обитый тюленьей кожей. И только рассказ о том, как по пути к архипелагу миссис Дэшвуд убила морского змея, ненадолго омрачил его благодушие.

— Надеюсь, — пробормотал он в бороду, — что вы не прогневали Морского Клыка.