Когда людям нужна помощь, они взывают к богам. Когда богам нужна помощь,...
Молодой талантливый драматург Макс Диллон признан публикой и избалован...
— Поклянись моим здоровьем, — предложил Дюк.
— Еще чего… — не согласилась мама.
— Тогда я тебе ничего не скажу.
— Не говори, — согласилась мама, и это было обиднее всего. Он не ожидал такого хода с маминой стороны.
Потребность рассказать распирала его изнутри, и он почувствовал, что лопнет, если не расскажет. Дюк полежал еще несколько секунд, потом стал рассказывать — с самого начала, с того классного часа, до самого конца совершения государственного преступления.
Но мама почему-то не испугалась.
— Идиотка, — сказала она раздумчиво.
— Кто? — не понял Дюк.
— Твоя Нина Георгиевна, кто же еще? Кто это воспитывает унижением? Хочешь, я ей скажу?
— Что? — испугался Дюк.
— Что она идиотка?
— Да ты что! У меня и так общий балл по аттестату будет три и три десятых. Куда я с ним поступлю?
— Хочешь, я тебя в другую школу переведу?
— Мама! Я тебя умоляю! Если ты будешь грубо вмешиваться, я ничего не буду тебе рассказывать, — расстроился Дюк.
— Хорошо, — пообещала мама. — Я не буду грубо вмешиваться.
Дюк лежал в теплой, уютной темноте и думал о том, что другая школа это другие друзья. Другие враги. А он хотел, чтобы друзья и даже враги были прежними. Он к ним привык. Он в них вложился, в конце концов. Машу Архангельскую он сделал счастливой. Марееву — стройной. Тете Зине выразил свой протест. Лариске обеспечил летний отдых в Прибалтике с садом и огородом.
— Знаешь, в чем твоя ошибка? — спросила мама. — В том, что ты живешь не своей жизнью. Ты ведь не талисман.
— Не известно, — слабо возразил Дюк.
— Известно, известно, — мама поцеловала его, как бы скрашивая развенчание нежностью. — Ты не талисман. А живешь как талисман. Значит, ты живешь не своей жизнью. Поэтому ты воруешь, врешь, блюешь и воешь.
Дюк внимательно слушал и даже дышать старался потише.
— Знаешь, почему я развелась с твоим отцом? Он хотел, чтобы я жила его жизнью. А я не могла. И ты не можешь.
— А это хорошо или плохо? — не понял Дюк.
— В библии сказано: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай власти над тобой при жизни твоей. Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем…» Надо быть тем, кто ты есть. Самое главное в жизни найти себя и полностью реализовать.
— А как я себя найду, если меня нет?
— Кто сказал?
— Нина Георгиевна. Она сказала, что я безынициативный, как баран в стаде.
— Ну и что? Даже если так. Не всем же быть лидерами… Есть лидеры, а есть ведомые. Жанна Д'Арк, например, вела войско, чтобы спасти Орлеан, а за ней шел солдат. И так же боролся и погибал, когда надо было. Дело не в том, кто ведет, а кто ведомый. Дело в том, куда они идут и с какой целью. Ты меня понял?
— Не очень, — сознался Дюк.
— Будь порядочным человеком. Будь мужчиной. И хватит с меня.
— Почему с тебя? — не понял Дюк.
— Потому что ты — моя реализация.
— И это все?
— Нет, — сказала мама. — Не все.
— А как ты себя реализовала?
— В любви.
— К кому? — насторожился Дюк.
— Ко всему. Я даже этот стул люблю, на котором сижу. И кошку соседскую. Я никого не презираю. Не считаю хуже себя.
Дюк перевел глаза на стул. В темноте он выглядел иначе, чем при свете, — как бы обрел таинственный дополнительный смысл.
— А без отца тебе лучше? — спросил Дюк, проникая в мамину жизнь.
Они впервые говорили об этом. И так. Дюку всегда казалось, что мама это его мама. И все. А оказывается, она еще и женщина, и отдельный человек со своей реализацией.
— Он хотел, чтобы я осуществляла его существо. Была при нем.
— А может быть, не так плохо осуществлять другого человека, если он стоит того, — предположил Дюк. — Чехова, например…
— Нет, — решительно сказала мама. — Каждый человек неповторим. Поэтому надо быть собой и больше никем. Дай слово, что перестанешь талисманить.
— Даю слово, — пообещал Дюк.
— Это талисманство — замкнутый порочный круг. Все, кого ты облагодетельствовал, придут к тебе завтра и снова станут в очередь. И если ты им откажешь, они тебя же и возненавидят, и будут помнить не то, что ты для них сделал, а то, что ты для них не сделал. Благодарность — аморфное чувство.
Дюк представил себе, как к нему снова пришли.
Аэлита — за новым ребенком в новой семье. Тетя Зина — за ковром, Виталька Резников — за институтом, Маша — за Виталькой. Кияшко захочет вернуть все, что когда-то раздарила.