Лавина (сборник)

Появился Федя.

— Все! — с удовлетворением сказал он. — Отдал!

— А он чего?

— А его нету. Я его бабе отдал. Ну и дуру же он себе нашел! А где бутылка? Выпил?

— Ну что вы! Вот она. — Бутылка стояла на асфальте возле ног Никитина. — А вон Наташа!

Никитин показал на окно. Федя из вежливости посмотрел по направлению пальца.

— Слушай, а может, Нюрку позовем? — обрадованно предложил Федя. — Посидим, попоем, твоя поиграет, а моя попоет.

— Давайте в следующий раз. А сейчас… вы понимаете… Я с Наташей не совсем знаком и приведу с собой еще двух совершенно посторонних людей. Это неудобно…

— Можно и без Нюрки, — не обиделся Федя.

— Нет, Федя. Все равно неудобно, — мягко и настойчиво возразил Никитин. — Большое вам спасибо за все. До свидания.

Никитин повернулся и пошел.

— Жень, постой! — Федя подбежал к нему и стал на его пути.

Никитин остановился.

— Жень, я тебе друг?

— Друг.

— Так вот, слушай меня. Не ходи. Она тебя обженит. Вот зуб даю — обженит.

— И очень хорошо.

— Женя! — Федя приложил руку к сердцу. — Я старше тебя, у меня опыт… Я уже про эту бабу все понял. Я тебе все про твою жизнь могу рассказать; ты с работы вернешься, устал как черт, так она тебя домой не пустит. Приведешь товарища, сядешь поговорить, так она нос воротит! Детей от тебя будет прятать, будто ты Гитлер… А еще я тебе скажу: она на тебя в прокуратуру на принудлечение подаст. Не ходи. Женя! Мой тебе совет — не ходи!

— Она не такая, — возразил Никитин. — Она нам обрадуется. Мы сейчас придем и скажем: «Здравствуйте, нам без вас одиноко». Она скажет: «А мне без вас». Мы скажем: «А мы вам духи принесли. Подарок из Франции».

— Фига мы ей принесем, — отредактировал Федя. — Духи-то в пинжаке остались. Ты же их в пинжак засунул.

На сей раз Федя звонил в квартиру Гусаковых, и на сей раз ему отворила Изабелла — в вельветовых брючках. Изабелла серьезно отличалась от бабушки в платочке, она текла в совершенно другом возрастном коридоре и совершенно другого хотела от жизни. Но Федя не заметил никакой разницы.

— Опять я, — сказал он. — Там в пинжаке Женька духи забыл. Принеси, пожалуйста.

— Какие духи? Какой Женька? — Изабелла с недоумением глядела на Федю.

— Ну, который гриппом заболел. Я ж тебе говорил. Давай неси, пожалуйста. А то нас там баба ждет.

— Ничего не понимаю, — созналась Изабелла. — Я вас первый раз вижу.

— Может, скажешь, что я тебе пинжак не давал?

— Не давали.

— Ясно, — мрачно сказал Федя, повернулся и побежал вниз по лестнице.

Изабелла пожала плечом, закрыла дверь и прошла в комнату.

Гусаков сидел за столом и печатал на иностранной машинке.

— Кто там? — спросил он, не отрываясь от дела.

— То ли пьяный, то ли ненормальный.

В дверь снова позвонили.

— Опять, — сказала Изабелла. — Иди сам открывай. Я его боюсь.

Гусаков снял очки, положил их на стол и неторопливо пошел навстречу незваному гостю.

Отворил дверь.

В дверях стоял Никитин, всклокоченный и без пиджака.

Галстук был круто сдвинут набок, рубашка вылезла из штанов. Из-за его плеча выглядывал плюгавый мужичок, были видны только его кепка и один глаз.

— Женя? — удивился Гусаков.

— А говорила: нет дома, — уличил Федя Изабеллу. — Все время врет.

— У меня к вам серьезный разговор. Разрешите? — спросил Никитин.

— Ну… вообще-то я занят.

— Мы на секундочку, — пообещал Никитин. — Пошли, Федя!

Все вошли в комнату.

Диковинные ключи не произвели на Федю никакого впечатления.

— Ну, так слушаю вас, — сказал Гусаков, садясь в глубокое кожаное кресло.

— Товарищ академик, — начал Федя, — я вашей супруге отдал пинжак, вот он свидетель, — показал на Никитина. — А она говорит, что я ей ничего не отдавал.

— Не понял. — Гусаков нахмурился. — Какой пиджак?

— Ваш, ваш, Валерий Феликсович! — вмешался Никитин. — Замшевый. Тот, что вы мне дали. Там в кармане мы забыли духи, а нам сейчас без духов нельзя.

— Господи! Ну какой пиджак! Какие духи! — возмутилась Изабелла. — Что ты их слушаешь? Неужели ты не видишь, что они оба пьяны в зюзю.

— Видал? — в свою очередь, возмутился Федя. — Значит, я, по-твоему, пинжак этот себе взял? А куда я его дел? Съел? В карман положил?

Федя вывернул карман. Оттуда вылетел полтинник, который Федя выручил за стакан.