Лавина (сборник)

— Но у нас маленький штат и большой план. Шлепянов занимается иррациональным развитием, а другие должны выполнять его работу.

— Во все времена кто-то сеял хлеб, а кто-то смотрел в небо. И те, кто сеял хлеб, кормили того, кто смотрел в небо. Надо мыслить шире, чем штат и план.

Саруханян задумался, глядя за плечо Никитина. Может быть, в этот момент он пытался мыслить шире. Потом вдруг очнулся и увидел медведя.

— Фу! Какой противный! — негромко искренно поделился Саруханян.

— Почему противный? — заступился Никитин. — Обыкновенный гималайский медведь.

Подошел сторож и отогнал Саруханяна от клетки.

— Близко подходить не разрешается, — строго предупредил он. Потом повернулся к Никитину и приказал: — А ты тут своих порядков не заводи!

Саруханян испугался сторожа и ушел, оставив Никитину передачу: армянский коньяк и кулек конфет «Памир». Конфеты Никитин отдал медведю, а коньяк оставил себе.

Он выпил половину бутылки, положил голову на колени и закрыл глаза. А когда открыл их — стояла ночь.

Стояла ночь. Звери спали и бредили во сне. Где-то далеко плакал маленький лисенок.

В небе висел крепкий молодой месяц. Сосны возле площадки молодняка стояли черные, тяжелые, и казалось, будто написаны маслом.

Никитин смотрел перед собой и удивлялся: как это красиво — ночь. Обычно он спал в это время суток и ничего не видел. Надо было оказаться в клетке с гималайским медведем, чтобы понять ночь, увидеть Саруханяна, посмотреть, как бегает жена. Вспомнить, как воровал в детстве клубнику: тогда, в тот день, шел теплый яростный дождь, и лужи вскипали пузырями. Он бежал по лужам и так устал, что нечем было дышать. Звеньевой Семка сказал, что не надо обращать на это внимания, скоро придет второе дыхание, и оно действительно пришло. Пришло, потому что нельзя было остановиться. Надо было бежать дальше.

За спиной подергали дверцу. Никитин обернулся и увидел двоих людей, одного — побольше, другого — поменьше.

Никитин подошел к дверце и узнал Шлепу с подружкой женатого хулигана. В темноте просматривался ее нежный профиль.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она, узнав Никитина.

— Извините, я вас не приглашаю, — сказал Никитин.

— Ничего, — разрешила девочка.

— Мы пришли тебя сменить, — сказал Шлепа.

— Не надо.

— Почему?

— Таких, как ты, больше нет. А таких, как я, полный зоопарк.

Девочка с восхищением посмотрела на Шлепу. Она тоже предчувствовала, что таких больше нет, и Никитин подтвердил ее предчувствия.

— Зачем ты сюда залез? — спросил Шлепа.

— Так… — сказал Никитин.

— Но какая-то сверхзадача у тебя была?

— Была. Погладить гималайского медведя.

— И все?

— Все.

— Эгоизм, — сказал Шлепа.

— Почему? — не понял Никитин.

— Ты залез в клетку, вместо того чтобы выполнять свои обязанности.

— О каких обязанностях ты говоришь?

— Об обязанностях каждого человека перед другими людьми.

— Но почему эгоизм? Я залез в клетку — кому от этого плохо?

— А кому от этого хорошо? Это никому не надо — ни тебе, ни другим.

— Медведю, — сказал Никитин. — Ему со мной веселее.

— А перед медведем у тебя нет обязательств. Его интересы можно не учитывать.

Медведь приподнял морду и глухо заворчал.

— Ой! — сказала девочка.

— Вы идите, — предложил Никитин.

— Мы тебя рядом покараулим, — пообещал Шлепа.

Они отошли к площадке молодняка, сели на качалку и стали качаться.

— А я музыкальную мясорубку придумал! — крикнул Шлепа. — По принципу шарманки: можно будет крутить ручку и слушать музыку.

Шлепа учитывал интересы домохозяйки и совершенно не учитывал интересов Саруханяна.

Никитин вернулся на место — в угол и стал думать о своих обязанностях перед другими людьми. У каждого человека есть несколько кругов обязанностей — малых и больших, главных и второстепенных. Жена у Никитина в слезах, дочь — в диатезе, значит, он не выполняет своих прямых и конкретных обязанностей перед самыми близкими людьми. Другие, незнакомые люди пользуются мясорубками-динозаврами — значит, Никитин не выполняет обязанностей и перед более широким кругом людей.

А еще существуют обязательства, которые человек принимаете рождением, потому что он родился человеком, а не гималайским медведем, например.

Конечно, гималайский медведь имеет познавательное значение, но эту роль может выполнить любой другой гималайский медведь. Не этот, так следующий. А обязанности Никитина может выполнить только он один. Так что получается: заменить медведя легко, а заменить Никитина невозможно.