Дорогая Жасмин

— Вы восхитительны, когда сердитесь! — промурлыкал он.

— Гром и молния! — вырвалось у Жасмин. Пирс Сен-Дени фыркнул. В голубых глазах плясали дьявольские искорки.

— Ваш маленький сын сыплет проклятиями на индийском! А вы тоже умеете ругаться на индийском? Чудесный паренек, ваш королевский бастард!

— Меня когда-то научили ругаться на семи языках, — объяснила Жасмин, Они вышли во двор, где уже ждала карета. Маркиз, широко улыбаясь, помог Жасмин сесть.

— Я нанесу вам визит завтра, мадам. Если погода будет хорошей, мы могли бы отправиться в путешествие по реке. Я прибуду в своей барке.

Закрыв дверцу, он велел кучеру трогать и весело помахал на прощание Жасмин, а потом, поклонившись Робину и Джеймсу, поспешил в тронный зал.

— Ублюдок! — выругался Гленкирк. — Я приехал в карете с Жасмин и не взял верховой лошади. Как я теперь вернусь в Гринвуд?

— В моем экипаже, — утешил Робин. — Хартсфилд весьма ловко избавился от нас. Похоже, он не из тех, кто легко сдается. Пирс доведет Жасмин до безумия за те несколько недель, пока не настанет срок отправляться в Королевский Молверн.

— Мы помирились с королем, — прорычал Гленкирк, — и можем ехать к мадам Скай, как только соберем вещи.

— О нет, Джемми, — возразил Робин. — Ты же слышал, Яков велел Жасмин выбрать мужа. Немного неожиданно, конечно, но король всегда все делает невпопад. Он предложил в мужья Жасмин своего фаворита. Если вы сейчас уедете в Королевский Молверн, монарх снова разгневается, и Хартсфилд, вероятно, последует за вами. До свадьбы еще пять недель. Оставайтесь в Лондоне на месяц, и посмотрим, что выйдет. Пусть Пирс Сен-Дени разыгрывает страстного поклонника, а Жасмин в конце концов объявит о своем решении выйти за тебя. А потом вы отправитесь к матушке с благословения повелителя. Королева, как видно, одобряет твою женитьбу на Жасмин. Обещай мне, Гленкирк, что не наделаешь глупостей и станешь следовать моему плану.

— Почему единственное мое желание — надавать красавчику маркизу хороших оплеух? — проворчал Гленкирк.

— Потому что он мерзкий подлый слизняк, — ответил Робин Саутвуд.

— Какого дьявола Яков в нем нашел?

— Молод, умен и умеет развлечь короля! Яков Стюарт наслаждается тем, что двое молодых людей соперничают за его благосклонность. Он так и не оправился после смерти принца Генри, а принц Чарлз — угрюмый малый, с дурным характером и совсем не похож на Хэла. Король не верит, что он станет хорошим правителем, и без стеснения говорит об этом. Чарлз безумно ревнует к Вилльерзу и Хартсфилду, не без основания считая, что они лишают его отцовской любви, но лично я сомневаюсь, будто эта самая любовь так уж велика. Ну, Джемми, надеюсь, ты будешь вести себя благоразумно?

— Кажется, ничего другого мне не остается, — буркнул граф Гленкирк.

Робин Саутвуд, однако, явно не разделял настроения друга и весело хмыкнул:

— Отчего же, мы могли бы заманить Хартсфилда в темный переулок и там придушить.

— Прекрасная мысль! — с энтузиазмом согласился Джеймс Лесли.

— Придется убедить Жасмин, чтобы она не показывала виду и действовала с нами заодно, — сказал Линмут.

— Предоставляю эту честь тебе, — вздохнул Гленкирк.

— Но ты должен поддержать меня, Джемми! Сам знаешь, каково это — урезонить мою племянницу!

— Согласен, но если она все-таки откажется, помоги нам небо! Мы пропали!

— Черт, как жаль, что здесь нет матушки! — покачал головой Робин.

— Тут уж ничего не поделаешь, но мадам Скай шкуру с нас спустит, если мы опростоволосимся, Робин. Надеюсь, она одобрила бы все, что мы задумали.

И тут графа Линмута неожиданно осенило:

— А кто нам запретит послать гонца с письмом и сообщить обо всем матушке? Она должна все узнать!

— Совершенно верно, — рассмеялся Гленкирк. — Уж мадам Скай не побоится наставить короля на путь истинный! Для нее власть монарха — пустой звук, не так ли, Робин?

— Ты прав. Думаю, Жасмин куда больше походит на нее, чем все остальные дети и внуки!

— Но Жасмин всегда почитала право помазанника Божьего распоряжаться судьбами своих подданных! — возразил Гленкирк.

— Только не в том случае, когда он мешает ей выйти замуж за своего избранника! — лукаво подмигнул Линмут. — Она всегда помнит о том, что рождена дочерью Великого Могола. И если король не перестанет вмешиваться в ее жизнь, пусть побережется! Хартсфилд горько пожалеет о том, что пытался приручить нашу дикарку Жасмин.