Дорогая Жасмин

Обед был самым простым, потому что готовить пришлось Адали вместе с Уиллом.

— Не бойся, — успокоил Жасмин Адам Лесли. — Все уже знают, что граф вернулся, и к концу недели у тебя будет слуг больше чем нужно. Придут те, кто работал здесь раньше и еще не слишком стар, а все, кто совсем одряхлел, пришлют родственников.

Как оказалось, он был прав, и через несколько дней слуг был полный штат. Уилл Тодд все-таки остался, чтобы помочь Адали выбрать лучших.

— Пожалуй, поживу-ка я здесь зиму, — решил он, — а уж весной переберусь к себе. Мой милый домик стоит на самом берегу речки, в которой полно лосося. Уж поверьте, рыбка сама так и просится на крючок! — И, обратившись к Адали, добавил:

— Они уже почитают тебя, хоть ты и чужеземец. У тебя все пойдет как по маслу!

Не прошло и двух недель, как замок преобразился. Чистые полы устилали ковры, из кладовых принесли гобелены и повесили на стенах, дымоходы прочистили, а вымытые окна сверкали на солнце. Отполированная воском мебель блестела, из ящиков вынули серебро, Адали насыпал благовоний в красивые фарфоровые чаши, найденные в западной башне замка. У каждого камина лежала аккуратная вязанка дров, на всех буфетах стояли хрустальные графины с рубиновым вином. Повсюду были расставлены букеты садовых и полевых цветов. Завтрак, обед и ужин подавались в определенное время.

Один из немногочисленных оставшихся в Гленкиркском аббатстве монахов стал наставником детей. Теперь этот некогда известный в стране центр образования переживал тяжелые времена. Старая вера находилась под запретом и исповедовалась втайне с большой осторожностью. Официальной церковью была признана англиканская. Пресвитерианцам тоже не возбранялось отправлять свои обряды, но власти не желали больше терпеть монастыри и аббатства на шотландской земле. Граф Гленкирк, будучи приверженцем новой веры, однако, не изгонял монахов из своих владений. Нынешний аббат доводился ему кузеном. Но сейчас в аббатстве жили не больше дюжины монахов, из которых только трое были среднего возраста, а остальные — дряхлые старцы, которым просто некуда было деваться. Когда-то в аббатстве была прекрасная школа, но нынче она закрылась из-за отсутствия учеников. Монахи с радостью послали своего святого брата обучать пасынков графа.

Жасмин, которой в свое время тоже давал уроки католический монах, велела Адали:

— Позаботься, чтобы в аббатство каждую неделю посылали оленя, и пусть Уилл наловит для монахов рыбы. И не забудь прибавлять к оленю хлеб, головку сыра и по корзинке яблок и груш.

— Брат Дункан будет доволен, — кивнул Адали. Осень вступила в свои права, и деревья на холмах оделись в разноцветный наряд. Багровые кленовые листья перемежались с золотистыми осиновыми и березовыми. На их фоне резко выделялась зелень сосен. Ягоды черники, голубики, брусники, спелые орехи, желто-розовые остролисты весело пестрели в лесах. На склонах холмов цвел вереск. Ночи становились заметно холоднее. Жасмин никогда не видела таких крупных звезд, которые дрожали на небе, готовые, казалось, вот-вот сорваться. Муж не солгал, утверждая, что осень — лучшее время года в Шотландии.

В середине октября из Англии возвратились мать и отчим Жасмин вместе со своими сыновьями, ее сводными братьями. Графиня Брок-Кэрн привезла тревожные новости. Король, как выяснилось, послал за графом и графиней Гленкирк, приглашая их ко двору на Рождество.

— Я не видела гонца, — передала Велвет Гордон дочери, — мы ездили в Блекторн-Холл прощаться с Дейдрой и Джоном.

— Как странно, — заметил граф Гленкирк. — Джейми знал, что мы возвращаемся в Шотландию в конце лета.

— Бабушка обо всем позаботится, — уверенно заявила Жасмин.

Скай О'Малли де Мариско, надеявшаяся пожить в свое удовольствие после того, как она выдала замуж Жасмин и проводила в Шотландию младшую дочь с мужем, и впрямь оказалась в весьма щекотливом положении. Она отослала королевского гонца обратно в Винчестер, осеннюю резиденцию английских монархов, с посланием, в котором сообщала, что внучка с мужем уже вернулись в Шотландию на осень и зиму. Однако, к ее величайшему удивлению, несколько недель спустя в Королевском Молверне появился молодой человек, способный соперничать красотой лишь с ее третьим мужем, Джеффри Саутвудом. Его тотчас проводили в библиотеку, где Скай читала, сидя в глубоком кресле у камина. При его приближении она встала.

Молодой человек отвесил элегантный поклон, чем снова напомнил ей о Джеффри.