Красное колесо. Узел IV. Апрель Семнадцатого

Она теперь занимается профсоюзной работой у прачек, готовит их на грандиозную забастовку.

Ленин ещё отшучивался:

– Александра Михайловна, во всяком случае мы и в социалистическое правительство не войдём. Мы будем критиковать их извне.

Но именно под её влиянием особенно заволновался, и голос его стал хрипл. В конце концов, даже если не удастся (скорей всего не удастся) – но проба сил! но разведка сил противника! В таких попытках массы закаляются! (А разгромят – придётся бежать отсюда?…)

А между тем – уже ночь на носу, и все спрашивают: какие инструкции агитаторам на места? Занимать ли фабрики и заводы? Выходить на улицу вооружёнными?

Да! все – по заводам и полкам! Учитесь убеждать! Учитесь агитировать! Находите сокрушительные аргументы! Поднимайте как можно больше воинских частей! Завтра всем рабочим отрядам – выходить на улицу с оружием! Объясняйте: оружие берём – для самообороны, и в случае чего – стрелять! На транспарантах писать не „долой Милюкова”, это не имеет ни малейшего смысла, самообман, а – „долой Временное правительство!” Всё правительство – капиталистов, дело в классе, а не в лицах.

Побежали! Поехали! Понеслись!

Что задумано – исполняйся немедленно!

А Ленин ещё нервнее расхаживал всю ночь, по второму этажу.

Какая внезапность размаха!

Одно дело – дать лозунг устно или написать на транспарантах: это – стихия, воля масс. Но – каково решение ЦК?

Ясно, что надо готовить на утро новую резолюцию ЦК. Более наступательную. Но и очень аккуратную. Так, чтобы, по ходу событий, наклонить её хоть туда, хоть сюда. Резолюция ЦК – это официальная позиция партии, этим не шутят.

… Мы – вовсе не грозим гражданской войной. Это – масса солдат и рабочих смещает все власти. В такой момент необходимо подчиниться воле большинства населения . А если дело дойдёт до насилия – то ответственность падёт на Временное правительство!… А чтоб узнать мнение большинства населения – немедленно устроить всенародное голосование по всем районам Петрограда – об их отношении к ноте. И – о желательности того или иного Временного правительства!

Коммуна!! Устроить такое голосование – поднимется буря – и сметёт Временное правительство! И будет – Коммуна!

… Везде выступать с пропагандой этих взглядов и стараться организовать планомерное голосование по заводам и полкам…

Не голосование, конечно, кто и как его организует, – а новая гениальная форма восстания: восстание – через голосование!

И ещё такая атакующая мысль:

… Правительство Гучкова-Милюкова потому и старается обострить положение, что знает: рабочая революция в Германии уже начинается!

Очень-очень может быть, что уже и начинается! И её азарт – разрывал ленинскую грудь!

Массам надо говорить всю правду:

… Слухами о неотвратимой разрухе Временное правительство запугивает народ, чтоб он оставил власть в его руках… Выхода нет, кроме перехода власти к революционному пролетариату!

Сказано прямо! – а и не прямо. Сказал – а не выразился.

… Политика теперешних вождей Совета – глубоко ошибочна. Попытки примирения с Временным правительством – это размножение пустых бумажек. Это – противоречит воле большинства революционных солдат!…

Решился:

… на фронте!

и:

… в Питере.

И для окончательной замазки:

… Перевыбирайте своих делегатов в Совет.

А из Петербургского комитета пригнали гонца: составили листовку, к утру отпечатаем: „Свергаем Временное правительство!”

Ну что ж, это не ЦК. Пробуйте.

Ход революции завтра сам всё покажет.

67

После несчастных смертей „тигра” Гершуни и Михаила Гоца – хотя и не было в партии эсеров поста председателя и не числилось явного формального лидера, но по всем счетам и вычетам (вычитая слишком уже старую да и юмористическую Бабушку, антрепренёра революции Марка Натансона, не вождя, и по доносу Азефа посаженного Осипа Минора), по всем аспектам получалось, что вождь партии – Виктор Чернов, а кто ж иной? Он и сам не мог бы доказать, как это с течением лет получилось, но получилось. Первый теоретик партии, первый философ, первый писатель. Правда, он не перенял прямой эстафеты от гигантов народовольчества, прямо от желябовской группы, но он ещё успел за границу к похоронам Лаврова и годами общался с промежуточными полугигантами – Семёном Раппопортом, Рубановичем, Егором Лазаревым, получил почти из первых рук свидетельства Ошаниной. Уровень поколений и не может повторяться буквально. (Что-то есть об этом у Маркса.)