Красное колесо. Узел II. Октябрь Шестнадцатого

Кружка пива и перед Лениным, хоть терпеть не может он этот тип – швейцарских политиков за пивным столом, но таков обряд. Вронский – сонный, как всегда, не возмутимый ничем. А Радек, чёрные бачки круговые от уха до уха пропущены под подбородком, в очках роговых, со взглядом быстрым, зубы торчат из-под верхней губы, и перекладкой, и перекладкой вечно дымящей чёрной трубки, – всё это слышал, всё это знает, тесно и мало ему, и медленно.

– …Мелкое стремление мелких государств остаться в стороне от великих битв мировой истории…

Про себя барахтается Платтен, стараясь не проявиться наружно. Очень понятна задача мировой революции – но как трудно применить её к своей Швейцарии. Ум – согласен: если миновали мировую бойню, надо не успокаиваться, надо звать в социальные бои. А душа неразумная: и как хорошо-мирно живут крестьянские дома, прилепились на горных уступах, все мужчины дома, и четырежды в лето снимаются травы с лугов, как бы ни были откосы круты, и сенным запасом полнеют до крыш высокие сараи, и полными днями с отрога на отрог перезваниваются сотни колокольцев, коровьих и овечьих, как будто горы сами звенят.

– …Узколобый эгоизм привилегированных маленьких наций…

Медлительный ход пастухов. Изредка – бич оглушительный по каменистой дороге, – и несёт его эхо за повороты холмов. Длинные, коров на двадцать, водопойные чаны под горными родниками. Перемены ветров по всколыхнутым травам, перемены туманов, курящихся над лесистыми ущельями, а когда солнце прорвёт дожди, так бывает и радуге развернуться негде, встаёт она просто столбом из горы. И на отеле пустынном, вершинном, тихая надпись: “Хранит живущего одеяние родины”.

– …Промышленность, связанная с туристами… Ваша буржуазия торгует прелестями Альп, а ваши оппортунисты ей в этом помогают…

Не удержал, не спрятал сомнения Платтен, отразилось доверчиво, бесхитростно.

И Ленин – заметил! И с угла стола, средь молодых единственный старый, ему на вид куда за пятьдесят, – живо, подвижно, искоса, как метким ударом шпаги, меткое слово – ключ агитации:

– Республика лакеев!- вот что такое Швейцария!

Радек зароготал, ловко, весело трубку перекладывает, да каждый раз по-новому пальцами, с серьёзностью сосёт свой важный дым. Вилли – весело ловит взгляд Учителя, руки длинные выкручиваются в нетерпении – дай ещё! дай ещё!

Да Платтен – разве спорит? Платтен – только в недоумении. Страна, пожалуй, и похожа на украшенную гостиницу, но лакеи бывают подобострастны, суетливо-податливы, а швейцарцы – медленны, самоуважительны. Да даже и жёны министров не держат лакеев, выбивают сами ковры.

(Впрочем, не было в Швейцарии случая, чтобы письмо пропало. И библиотечное дело отлично поставлено: в дальние горные пансионы высылаются книги: бесплатно и тотчас).

– …Подачки послушным рабочим в виде социальных реформ, только бы не свергали буржуазию…

С этим совещанием три недели хлопотали, наконец вот собрали, 21-го в пятницу вечером – уж перед самым, как раз, накануне партийного съезда. И очень помог, пригодился Радек.

(Радек если когда хорош, так хорош, архидружба. Сегодня жить бы без него нельзя. И по-немецки – что говорит, что пишет, и любой поворот с ним лёгок, не надо втолковывать. Негодяй, но блестящий, такие очень нужны. А бывал – омерзительным, в Берне даже не встречались, переписывались по почте, с февраля – порвали навсегда, в Кинтале выступал совершенно провокационно).

– …Швейцарский народ голодает всё ужаснее и рискует быть втянутым в войну, и убитым за интересы капиталистов…

У Нобса скептический янтарный мундштучок, сам на губе держится.

(И как же было, во всей Европе одному, начинать борьбу за обновление Интернационала, нет, за разгром его и постройку Третьего? То – соскрести своих большевиков-заграничников, кто приедет. То, помощью Гримма, – женщин десятка три, Интернациональную Социалистическую Женскую Конференцию, а самому неудобно присутствовать, а надо их направить, – так в том же Народном доме просидеть три дня в кафе, а Инесса, Надя и Зинка Лилина бегали ему докладывать и спрашивали инструкции).

– …Идти на бойню за посторонние чужие интересы? Или принести великие жертвы за социализм, за интересы девяти десятых человечества?…

(То – интернациональную социалистическую конференцию молодёжи, и полутора десятка не набрали, в основном – кто дезертировал от воинского призыва и наверняка против войны, – и опять три дня сидеть в том же кафе, а Инесса с Сафаровым прибегают за инструкциями. Вот тут и появился Вилли).