Замок на скале

Дайтон устало припал к зубцу стены, но тотчас присел – рядом с ним сипло застонал и рухнул пронзенный стрелой ратник. Майсгрейв громогласно скомандовал части защитников перейти на стену под скалой.

Дайтон кинулся вслед за бароном. В этой сумятице Майсгрейв, похоже, не терял головы, и надежнее всего было подчиняться его приказам. Джон всегда преклонялся перед теми, кто умел быстро и точно распоряжаться, и сейчас, следуя за Майсгрейвом, невольно испытывал уважение к своему врагу.

Дайтон вихрем пронесся по стене, отбил на ходу чей-то удар, уклонился от выпада и своим косым ударом разрубил едва ли не пополам одного из нападавших. Затем он рассек веревки лестницы и услышал, как внизу кто-то отчаянно закричал, срываясь в бездну:

– Прости, Господи!

Он не успел перекреститься, как вновь пришлось отражать удары. Разделавшись с новым шотландцем, Дайтон огляделся. Кажется, им пока сопутствует удача. Кто-то уже бежал на стену между башнями. Дайтон задержался, тяжело дыша и вытирая меч о плащ павшего противника. Взглянул через зубцы вниз. Вспомнил о Майлсе Форесте. По плану тот должен был спуститься сразу, едва в замке поднимется тревога, и мчаться к Ричарду, чтобы доложить обо всем. Господи, скорей бы подоспела подмога!

И тут он услышал голос барона:

– Робин, мой сын с вами в башне?

– Нет, сэр. Освальд Брук увел его в донжон еще до того, как все началось.

Кто-то возразил:

– Освальд Брук лежит изрубленный на площадке возле бомбарды.

Дайтон видел, как напряглось и застыло лицо Майсгрейва. Кто-то из ратников неуверенно проговорил, что старик с мальчиком покинули башню гарнизона еще до того, как прозвучал сигнал тревоги. Наверняка он успел спрятать Дэвида за стенами донжона.

– Дай-то Бог, – едва слышно произнес Майсгрейв.

Дайтон молчал, отойдя в сторону. Его окликнул Робин:

– Джон, ты должен был их видеть. Ты стоял на этой стене, и они не могли миновать тебя.

Все взглянули в его сторону. Дайтон бросил меч в ножны так, что гарда лязгнула о серебряную окантовку. Чтоб вам всем сгореть в пекле! Снова он ощущал холодное напряжение внутри.

– Я видел лишь Освальда, – буркнул он. – Должно быть, мальчик пробежал по стене, когда я ходил узнать, почему не откликается Эрик. С Освальдом я и словом не успел перекинуться. Когда я вернулся на пост, он уже спускался по лестнице – я слышал, как стучит его костыль.

– Как ты мог не заметить мальчика в блестящем шлеме?

Майсгрейв смотрел на него в упор, и Джон почувствовал прилив ненависти.

– Нет, – упрямо помотал он головой. – Тьма стояла такая, что и сам сатана заблудился бы.

Майсгрейв хотел что-то спросить, но не успел. Оставшиеся на второй стене воины подняли крик, требуя подмоги. Видимо, шотландцы снова двинулись на приступ. Все разом кинулись туда. Но, сбегая по лестнице вслед за бароном, Дайтон думал лишь о том, как разделаться с ним. «Один из нас – или он, или я. Герцог не простит мне, если я не исполню его приказ. Да и Бурый Орел готов что-то заподозрить. Поэтому, клянусь раем и адом, сегодня я убью его!»

Он разглядел, что на Майсгрейве надета лишь легкая кольчуга. Видимо, тот не успел облачиться в полный доспех и, следовательно, куда более уязвим для меча. На голове барона – простой открытый шлем. Дайтон заметил, что барон отставил меч, едва взбежав на стену, взял у кого-то арбалет и стал выпускать стрелу за стрелой. Джон постарался держаться поближе. Когда они с герцогом Глостером обсуждали, каким образом избавиться от Майсгрейва, милорд счел, что в неразберихе осады Дайтону это не составит труда. Но Ричард не мог предвидеть, насколько это окажется трудным, когда сражаешься на верху куртины длиною пятьдесят футов и шириною в десять, где приходится отбивать атаки шотландцев, а человек, которого решено уничтожить, окружен своими верными людьми, готовыми за него положить жизнь.

Таким образом, Дайтон бился с ним бок о бок и ничего не мог предпринять. Они вместе стреляли из бойниц, вместе сталкивали в ров лестницы шотландцев, вместе метали на головы штурмующих тяжелые валуны. Майсгрейв, когда им удалось опрокинуть массивную приставную лестницу, унизанную десятком врагов, весело подмигнул Дайтону, а тот, все еще тяжело дыша, попытался улыбнуться ему в ответ.

В хозяйственном дворе вовсю полыхал пожар. Нападавшим приходилось сражаться в сущем пекле, когда по шлемам барабанят обгорелые головни, а дым разъедает глаза. К тому же они были отлично освещены, и каждая стрела, пущенная защитниками, разила наповал. И когда захлебнулась вторая атака, шотландцам пришлось отступить.