Только представьте…

Софрония мигом забыла, что домашние дела больше ее не касаются.

— Уже почти пять, — сварливо упрекнула она. — Если так уж хотела чаудер, могла бы раньше сказать! Пэтси уже состряпала вкусный ужин.

Кит раздраженно сдернула шерстяную куртку и, не глядя, швырнула на перила.

— Вряд ли Пэтси станет возражать, если я добавлю еще одно блюдо, — проворчала она и пошла наверх.

— Люди в этом доме были бы тебе крайне благодарны, если бы ты соизволила хоть изредка улыбаться, — язвительно фыркнула Софрония.

Кит приостановилась и обернулась.

— И что это, по-твоему, должно означать?

— Только то, что ты стала злой, будто осенняя муха, а это как заразная болезнь. Из-за тебя я даже накричала на Пэтси.

Софрония не впервые журила Кит за ворчливость и неприветливость, но сегодня у той не было сил защищаться. Она чувствовала себя не то чтобы больной, но и не совсем здоровой: вялой, апатичной, ко всему равнодушной.

— Если Пэтси не хочет сегодня чаудер, сделаю завтра, — устало вздохнула она.

— Только поговори с ней сама, — бросила Софрония.

— Это еще почему?

— Потому что меня здесь не будет.

— Неужели? И куда это ты собралась?

Софрония замялась. Кит ничего не подозревает… и спрашивает так наивно…

— Давай пойдем в гостиную. Там и поговорим.

Кит с любопытством уставилась на подругу и молча пошла следом.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она, усевшись на диван. Софрония осталась стоять.

— Я… я уезжаю в Чарлстон.

— Почему же до сих пор молчала? Мне нужно кое-что купить. Могли бы вместе поехать.

— Нет, я не за покупками, — выдайила Софрония, сцепив перед собой руки. — Я… я ухожу навсегда. Больше в «Райзен глори» не вернусь.

Кит непонимающе вытаращилась на нее.

— Не вернешься? Как это? Ведь ты здесь живешь!

— Джеймс Спенс купил мне дом.

Брови Кит озабоченно сошлись.

— С чего вдруг? Хочешь пойти к нему в экономки? О, Софрония, как тебе в голову пришло нас покинуть?

Софрония покачала головой:

— Не буду я ничьей экономкой! Я согласилась стать его любовницей.

Кит отчаянно вцепилась в рукав подруги.

— Не верю! — пронзительно вскрикнула она. — Ты никогда не пойдешь на такое!

Подбородок Софронии взлетел вверх.

— Посмей только осуждать меня!

— Но это ужасно! То, о чем ты толкуешь, — страшный грех! Как ты могла даже подумать о таком?

— Каждый поступает так, как считает нужным, — упорно настаивала Софрония.

— Но тебе вовсе не обязательно идти на это.

— Тебе легко говорить! А никогда не приходило в голову, что я тоже могу иметь желания? Хотеть дом, красивые платья, хотеть просыпаться по утрам, зная, что никто меня не обидит? Ты об этом не задумывалась?

— Но кто тебя тут обидит? Война закончилась три года назад. До сих пор тебя никто не трогал.

— Просто все считали, что я залезла в постель к твоему мужу, — пояснила Софрония и, поймав пронизывающий взгляд Кит, добавила: — Нет, ничего такого не было. Но никто, кроме Магнуса, этого не знает. — Четко очерченные губы растянулись в горькой усмешке. — Теперь, когда ты замужем, все переменилось. Рано или поздно кто-то обязательно посчитает меня легкой добычей. Так всегда бывает с негритянками, не имеющими белого покровителя. Я не могу всю свою жизнь переходить из одних рук в другие.

— Что будет с Магнусом? — запротестовала Кит. — Он хороший человек. Только слепой не заметит, как он тебя любит. А ты? Можешь притворяться сколько хочешь, но я знаю, что и ты питаешь к нему нежные чувства. Как ты можешь мучить его?

— Я должна позаботиться о себе, — упрямо возразила Софрония.

Кит вскочила и, сжав кулаки, встала перед подругой.

— Не пойму, что хорошего в покровительстве белого? Когда ты была рабыней, мой отец вроде бы присматривал за тобой — и что из этого вышло? Может, мистер Спенс сумеет защитить тебя не лучше, чем он? Станет смотреть сквозь пальцы на все издевательства, которым тебя будут подвергать? Об этом ты подумала?

— Твой отец никогда не пытался меня защитить! — вскрикнула Софрония. — Никогда, понимаешь? Думаешь, он не видел, что происходит? Именно он отдавал меня своим дружкам на ночь!

Кит отшатнулась. В животе разлилась острая боль.

Теперь, когда правда выплыла наружу, Софрония дала себе волю.

— Иногда он позволял им играть на меня в кости! Но чаще всего они устраивали скачки, в которых призом была я!

Кит метнулась к Софронии и обняла ее за плечи.