Только представьте…

— На мой счет? — ахнул Кейн.

— Это твоя плантация. Твои деньги помогли ее восстановить.

Кейн ничего не ответил. Тишина растягивалась, становясь до такой степени невыносимой, что Кит едва не закричала от тоски и отчаяния.

— Тебе понравится тот, кто ее купил, — с трудом выговорила она.

— Почему, Кит? Скажи, почему?

Действительно ли голос стал мягче? Или это ей кажется?

Она представила прижимавшуюся к нему Руби. Сколько еще женщин перебывало в его постели с тех пор, как он ее бросил? Вот и конец ее мечтам. Быстро же она спустилась на землю. Должно быть, она будет выглядеть настоящей идиоткой, когда попытается ему объяснить. Но теперь уже не до гордости. Больше между ними не будет лжи, тайной или явной. Только правда..

Кит подняла голову, стараясь сглотнуть застрявший в горле колючий ком. Кейн стоял в тени, и она была рада, что не видит его лица. Так легче говорить.

— Когда ты покинул меня, — медленно начала она, — я думала, что моя жизнь кончена. И так злилась — сначала на тебя, потом на себя. Только расставшись с тобой, я поняла, как любила тебя. Любила давно, только боялась признаться себе в этом. Предпочитала скрывать свои чувства под глупыми эмоциями вроде гнева и ненависти. Сначала я хотела сразу же ехать за тобой, но это… это было непрактично. Кроме того, я слишком часто действовала импульсивно. Но в этот раз следовало точно удостовериться, что я поступаю правильно. И сделать все, чтобы ты поверил мне, когда я скажу о своей любви.

— Поэтому ты решила продать «Райзен глори», — выдавил он.

Кит украдкой вытерла глаза.

— Я вообразила, что это станет доказательством моей любви. Собиралась размахивать им перед твоим носом, как неким знаменем. Мол, посмотри, на что я пошла ради тебя! Но, отказавшись от «Райзен глори», я вдруг поняла, что это всего лишь клочок земли. Это не мужчина, который может обнимать тебя, говорить с тобой, любить тебя. — Голос предательски прервался, и Кит поднялась, пытаясь скрыть слабость. — А потом я совершила последнюю глупость. Иногда» осуществленные планы оказываются куда хуже замыслов.

— И что же ты сотворила?

— Отдала Софронии свой трастовый фонд.

Из тени послышалось негромкое растерянное восклицайте, но Кит ничего не заметила. Слова вырывались короткими, отрывистыми взрывами.

— Я хотела избавиться от всего, чтобы ты чувствовал за меня ответственность. Что-то вроде страховки на случай, если ты скажешь, что не хочешь меня. Тогда я могла бы шмыгнуть носом, сказать, что мне некуда идти, и тебе пришлось бы меня приютить. Но я не настолько беспомощна. И никогда не останусь с тобой, если ты примешь меня лишь из чувства долга. Это еще ужаснее, чем жить в разлуке.

— Неужели так ужасно жить со мной в разлуке? Откуда эта неожиданная нежность? Кит испуганно вскинула голову.

Кейн выступил из темноты. Чудо! Настоящее чудо!

Груз прожитых лет словно куда-то исчез. Лицо снова стало молодым и открытым, заледеневшие серые глаза светились любовью.

— Да, — прошептала она.

Кейн в мгновение ока очутился рядом и, схватив ее в охапку, прижал к груди.

— Милая, милая Кит, — простонал он, опустив лицо в ее волосы. — Боже правый, как я тосковал по тебе! Как хотел тебя! Все это время я ни о чем больше думать не мог…

Она снова в его объятиях!

Кит пыталась втянуть в себя воздух, но отчего-то жалобно всхлипнула, вдыхая его знакомый чистый запах. Снова быть рядом с ним, ощущать тепло его тела после стольких месяцев отчаяния! Нет, это больше, чем она может вынести!

— Я хочу целовать тебя… ласкать… снова наполнить тебя… Никогда ничего не желал так сильно, — бормотал Кейн.

— Почему же медлишь?

Он потрясение смотрел в ее запрокинутое лицо, не находя нужных слов.

— И… и ты позволишь уложить тебя в постель, после того как застала меня с другой?

Острая, режущая боль на мгновение ослепила Кит, но она усилием воли задушила червячок сомнения.

— Думаю, тут есть и моя вина. Но предупреждаю: чтобы это было в последний раз

— Даю слово. — Его улыбка была непривычно нежной. — Ты любишь, как делаешь все: безоглядно, беззаветно, безудержно. В отличие от тебя у меня ушло куда больше времени, чтобы все понять и осознать. — Кейн чуть отстранился. — Как мне ни трудно, но сейчас я разожму руки. Потому что должен сказать все, чего бы мне это ни стоило. Но я не могу думать связно, когда ты так близко. — Он с мучительной медлительностью освободил Кит и отступил на такое расстояние, чтобы не касаться ее. — Я задолго до отъезда знал, что чувствую к тебе, но растерянность и глупость не дали увидеть все в истинном свете. Я ставил условия и всяческие ограничения и, не имея мужества прийти к тебе и честно признаться в своих чувствах, объясниться прямо, как это сделала ты, трусил и прятал голову в песок, как делал всю свою жизнь, когда чувствовал, что кто-то или что-то влечет меня к себе. Так вот, Кит, я устал бегать. У меня нет способа доказать это тебе. И нет даже знамени, которым я мог бы размахивать перед твоим носом. Но я люблю тебя и стану за тебя бороться. Я уже все решил и, честно говоря, как раз собирался сказать Руби, что уезжаю, когда ты ворвалась в комнату.