Только представьте…

— Вы миз Кит?

— Да. А ты кто?

— Сэмюел. Майор велел передать вам, что, если захотите прокатиться верхом, седлайте Леди.

Кит с подозрением уставилась на понурую кобылу.

— Леди?

— Да, мэм.

— Прости, Сэмюел, — бросила она, потрепав шелковистую гриву жеребца, — мы оседлаем вот этого скакуна.

— Это Соблазн, мадам. И майор строго-настрого велел оставить Соблазна в покое и взять Леди. И еще сказал, что, если я позволю вам вывести Соблазна из стойла, он сдерет с меня шкуру и вам придется жить с этим грехом на совести.

Кит едва не взорвалась от столь откровенного шантажа. Вряд ли он выполнит свою угрозу в отношении Сэмюела, но у этого человека сердце черное, как у всякого негодяя-янки, поэтому рисковать нельзя. Она уставилась на Соблазна горящими желанием глазами. Соблазн. Никогда еще кличка не была такой меткой.

— Седлай Леди, — вздохнула она. — Я сама поговорю с мистером Кейном.

Как она и думала, Леди куда больше интересовали овес и свежее сено, чем скачки по полям. Скоро Кит отбросила все попытки пустить кобылу рысью и стала осматриваться.

Почти все лачуги рабов были снесены. Девушка не позволяла себе думать об этой части «Райзен глори» и сейчас обрадовалась, увидев расчищенное пространство. Несколько уцелевших хижин были отремонтированы и покрашены. Вокруг каждой разбит садик, где росли цветы и плодовые деревья, Кит помахала детям, играющим в тени тех же самых эвкалиптов, которые когда-то защищали от солнца и ее.

Добравшись до границы первого засаженного поля, Кит спешилась и подошла ближе. Молодые кусты были усыпаны тугими бутонами. У самого носка сапога прошмыгнула ящерица, и Кит улыбнулась. Ящерицы и жабы вместе с ласточками и пересмешниками уничтожали паразитов, пожиравших листья растений. Пока еще рано говорить, но, похоже, Кейн получит неплохой урожай.

Гордость и гнев раздирали ее. Этот урожай должна была вырастить она. Только она!

Кит еще раз оглядела хорошо знакомую землю и едва не вскрикнула. К обуревавшим ее чувствам прибавилась паника. Плантация выглядела куда более процветающей, чем она представляла. Что, если ее денег не хватит на выкуп «Райзен глори»? Нужно любым способом получить доступ к счетным книгам. Кит даже подумать боялась, что Кейн откажется продавать плантацию.

Она подошла к Леди, мирно щипавшей клевер, и схватила поводья, которые не позаботилась привязать к дереву. Встав на деревянную колоду, девушка вскочила в седло и направилась к пруду, где провела столько счастливых часов, резвясь в воде. Здесь все было по-старому: чистая вода и заросшие ивами берега. Она пообещала себе поплавать здесь, как только уверится, что никто не станет подсматривать.

Вскоре Кит добралась до крохотного кладбища, где были похоронены мать и дед с бабкой, и остановилась у железной ограды. Только отец лежал далеко, в братской могиле Харден-Каунти, штат Теннесси, неподалеку от церкви Шило. В самом углу кладбища находилась могила Розмари Уэстон.

Кит с тяжелым вздохом подстегнула кобылу и повернула на юго-восток, к новой прядильне, о которой слышала от Брэндона Парселла. Миновав небольшую рощицу, она увидела стреноженного гнедого и решила, что это, должно быть, Вандал, тот конь, о котором рассказал Сэмюел, пока она седлала Леди. Неплохое животное, но Кит скучала по Аполлону.

Она вдруг вспомнила слова Магнуса: «Майор не позволяет себе привязываться к тому, что любит. Он отдает лошадей и книги прежде, чем поймет, что не сможет без них обойтись».

Кит натянула поводья. Вот она, новая прядильня! Южные штаты обычно переправляли большую часть очищенного хлопка в Англию для дальнейшей обработки. После войны наиболее смышленые плантаторы построили свои прядильни, где выделывались нитки, после чего компактные шпули, занимавшие куда меньше места, чем объемные кипы, грузились на пароходы. Таким образом экономилось немало денег на перевозке грузов. Вскоре эта идея должна получить широкое распространение. Жаль только, что она пришла в голову Кейну.

Прошлой ночью, расспросив Софронию, Кит узнала, что майор не закупил мощных ткацких станков. Только прядильные. Здесь собранный хлопок будет очищаться, расчесываться и заправляться в станки, чтобы потом превратиться в нитки.

Перед ней выросло продолговатое кирпичное здание в два с половиной этажа со множеством окон, куда меньше тех огромных прядилен Новой Англии на реке Мерримэк, которые она видела на картинках. Но здесь это здание казалось чем-то инородным. Ничего не скажешь, его постройка все усложнила.