Только представьте…

— Я польщена.

— Не хотите прогуляться со мной завтра? Банк закрывается в три. За час я доберусь до «Райзен глори».

Кит кокетливо посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Уроки Элсбет не пропали даром — теперь она может завлечь кого угодно.

— Я с радостью прокачусь с вами, мистер Парселл.

— В таком случае — до завтра.

Кит, сияя, обернулась к другим молодым джентльменам, терпеливо ожидавшим своей очереди поговорить с ней.

Пока они сражались за ее улыбку, Кит заметила Кейна, погруженного в разговор с красивой рыжеволосой женщиной. Что-то в ее манере смотреть на собеседника больно задело Кит. Как обидно, что он ни разу не взглянет в ее сторону! Не увидит ее, окруженную преданными поклонниками! Но к несчастью, он вообще не удостоил ее взглядом.

Мисс Долли оживленно болтала с преподобным Когделлом и его женой Мэри, своей дальней родственницей, той самой, что рекомендовала ее в компаньонки Кит. Приглядевшись, Кит вдруг поняла, что лица Когделлов постепенно вытягиваются. Вид у супругов был настолько ошеломленным, что она поспешно извинилась перед кавалерами и поспешила к компаньонке.

— Нам пора, мисс Долли.

— Конечно, дорогая. Я много лет не виделась с преподобным Когделлом и его милой женушкой Мэри. Какая радостная встреча! К сожалению, печальные события на Булл-Ран мешали нашему свиданию. Ах, все это болтовня пожилых людей, и вам нет нужды тревожить свою хорошенькую головку из-за пустяков.

Кейн, должно быть, почуял надвигающуюся беду, ибо как по волшебству материализовался рядом с Кит.

— Мисс Калхоун, коляска нас ждет.

— Ах, спасибо, генерал… — Мисс Долли осеклась, ахнула и прижала к губам пальчики. — То есть майор, разумеется. Какая я глупая!

И она порхнула к коляске в вихре воланов и лент. Преподобный Когделл и его жена с раскрытыми ртами смотрели ей вслед.

— Она считает меня генералом Ли, скрывающимся в «Райзен глори», — без обиняков признался Кейн. Роулинс Когделл взволнованно произнес:

— Майор Кейн, Катарина, приношу свои извинения. Когда моя жена предложила Долли Калхоун на должность компаньонки, мы понятия не имели… О Боже, это никуда не годится!

Мэри Когделл покаянно опустила маленькие карие глазки.

— Это я виновата! Мы слышали, что Долли в отчаянном положении, но понятия не имели, что она попросту слабоумная.

Кит попыталась было запротестовать, но Кейн ее перебил:

— Не стоит волноваться о мисс Калхоун. Она освоится, и все само собой образуется.

— Но Катарина не должна оставаться с вами в «Райзен глори» при подобных обстоятельствах, — возразил священник. — Долли Калхоун вряд ли может считаться полноценной компаньонкой. Да она, должно быть, успела перекинуться словом с десятком людей. К концу дня все в округе будут знать, что она безумна. Так не годится. Совсем не годится. Представляю, какие пойдут сплетни, мистер Кейн. Вы слишком молоды, чтобы…

— Кит — моя подопечная, — бросил он.

— Тем не менее вы не в кровном родстве.

Мэри Когделл судорожно вцепилась в молитвенник.

— Катарина, ты невинная девушка, и я уверена, тебе и в голову не пришло, как на это посмотрят посторонние. Ты просто не представляешь, как это будет выглядеть в глазах соседей. Тебе нельзя оставаться в «Райзен глори».

— Я ценю вашу заботу, — холодно обронила Кит, — но меня не было дома три года, и я не намереваюсь сразу уезжать.

Мэри Когделл беспомощно воззрилась на мужа.

— Заверяю, что никто в округе не привержен правилам приличия строже мисс Долли, — заявил Кейн, к величайшему изумлению Кит. — Видели бы, как она журила Кит сегодня утром!

— Все же…

Кейн почтительно наклонил голову:

— Прошу извинить нас, преподобный Когделл. Пожалуйста, не расстраивайтесь по пустякам.

Он взял Кит под руку и повел к экипажу, где их уже ждала мисс Долли.

Роулинс Когделл и его жена молча смотрели вслед экипажу.

— Жди беды, Мэри. Жди беды, — нарушил наконец молчание священник. — Сердцем чую.

Услышав шуршание гравия, Кит поняла, что приехал Брэндон, и поспешила к зеркалу, откуда на нее глянула чинная молодая леди в модной амазонке. Сегодня никакого мужского костюма, не говоря уже о Соблазне. Придется довольствоваться дамским седлом и бедной кобылкой.

Этим утром, когда по небу еще расползались нежные розовые полосы цвета перламутровой раковины, она носилась по полям на Соблазне. Безумная вихревая скачка так разительно отличалась от той прогулки, которая ждала ее днем!