Только представьте…

— Очень много дьяволов и слишком мало доброты.

Старуха громко хмыкнула.

— У такого мужчины, как он, сильное семя. Старой Магической Женщине нужно сильное зелье, чтобы побороть его семя.

С трудом выбравшись из качалки, ведьма, шаркая, подошла к полкам и принялась разглядывать запыленные пузырьки. Наконец она щедрой рукой насыпала серовато-белый порошок в банку из-под варенья, прикрыла куском чистой тряпки и перевязала бечевкой.

— Размешай щепотку в стакане с водой и пей по утрам после тех ночей, что проведешь в его постели.

Кит взяла банку и благодарно обняла знахарку.

— Спасибо, — прошептала она, сунув ей в руку деньги.

— Делай все, как говорит Магическая Женщина, мисси. Старая ведьма знает, что для тебя лучше.

Старуха повернулась к огню, посмеиваясь над шуткой, смысл которой был ясен ей одной.

Глава 16

Когда открылась входная дверь, Кит стояла в библиотеке на невысокой стремянке, пытаясь достать книгу. Старые напольные часы в гостиной пробили десять раз. Только один человек в мире так хлопал дверями! Весь вечер она готовилась к его приходу. Вернее, пыталась собраться с духом.

Днем, возвращаясь от Магической Женщины, она мельком видела его. Поскольку в воскресенье работники отдыхали, он в одиночку что-то делал на крыше прядильни, а потом, раздевшись до пояса, разгружал привезенные из Чарлстона доски.

— Кит!

Должно быть, ее выдал свет в окнах библиотеки, и, судя по громовому окрику, Кейн не в лучшем настроении.

Дверь библиотеки едва не слетела с петель. На его рубашке темнели пятна пота, засаленные чесучовые брюки были заправлены в сапоги, которые, вне всякого сомнения, оставили грязные следы по всему коридору. Посмотрим, что скажет на это Софрония!

— Можно быть и попроворнее, когда я тебя зову! Что ты мешкаешь?

— Еще не успела отрастить крылья, — с милой улыбкой ответила Кит, но, очевидно, у супруга напрочь отшибло чувство юмора.

— Не хватало еще разыскивать тебя по всему дому!

Все это было так возмутительно нагло, что Кит едва не рассмеялась.

— Может, наденешь мне на шею колокольчик? Неплохая идея, верно?

— Стоит подумать.

— Так что тебе нужно?

— Прежде всего ванну и чистую одежду. А потом ужин. В моей комнате.

— Сейчас позову Софронию, — кивнула Кит и тут же поняла, что совершила ошибку. Сейчас начнется…

— Софрония мне не жена. И не из-за нее я полдня разгружал доски. Если бы не твоя чрезмерная любовь к играм со спичками, я бы сегодня занялся более приятными делами. — Он прислонился к косяку, явно подначивая ее огрызнуться. Не дождется! — Так что придется тебе позаботиться о муже.

— С удовольствием, — покорно пробормотала она. — Сейчас велю принести горячую воду.

— И ужин.

— Ну конечно!

Направляясь на кухню, она сладострастно представляла, как прыгает на спину Соблазну и уносится вдаль навсегда. К сожалению, это невозможно. Никакие злобные мужья не заставят ее покинуть «Райзен глори».

Софронии нигде не было видно, так что пришлось просить Люси наполнить ванну и самой искать на кухне, чем бы покормить Кейна. По ее мнению, лучше всего подошел бы крысиный яд, но пришлось ограничиться блюдом, которое Пэтси оставила на теплой плите. Кит мстительно сдернула полотенце, чтобы еда поскорее остыла.

В дверях появилась запыхавшаяся Люси.

— Мистер Кейн немедленно требует вас наверх.

— Спасибо, Люси.

Кит взяла тарелку и старательно подула на теплый ростбиф с картофелем. Сначала она подумывала насыпать сверху горсть соли, но не решилась. Пусть он мерзавец и настоящий дьявол, но все же весь день трудился на жаре. Достаточно и того, что придется есть остывший ужин.

Войдя в комнату, она увидела развалившегося в кресле Кейна.

— Какого черта тебя носит где-то?

— Ходила за твоим ужином, счастье мое.

Кейн зловеще прищурился.

— Помоги снять проклятые сапоги.

Несмотря на то что сапоги были заляпаны грязью, он прекрасно мог бы стащить их сам, но, очевидно, ему не терпелось поскандалить. В другое время Кит была бы счастлива исполнить желание мужа, но, поскольку тот рвался в бой, сочла нужным довести его до белого каления своей сговорчивостью.

— Разумеется, ягненочек мой.

Она подошла к нему, повернулась спиной и оседлала ногу.

— Если упрешься во что-нибудь, он легче снимется. К несчастью, ее попка оказалась единственным, во что мог упереться Кейн своей вымазанной в глине подошвой. Это было слишком даже для него.