Голубая кровь

Джек опустил голову. Он спроецировал этот образ на Шайлер, когда они танцевали, и использовал свои способности вампира, чтобы проникнуть в ее чувства, так что ей показалось, будто она тоже ощущает прошлое. Но Шайлер была ново-созданной душой. Ее мать, именно ее мать Джек искал сквозь века. Именно поэтому его так тянуло к Шайлер с той самой вечерней встречи перед «Кварталом-122», потому что ее лицо было так похоже на то, что преследовало его во снах.

Потом он взглянул на Мими. Его сестра. Его партнерша, его лучшая половина, его лучший друг и злейший враг. Она была с ним с самого начала. Именно ее руку он всегда находил, шаря вслепую во тьме. Она была сильной, она была той, что выживает. Она была источником его силы. Она всегда была рядом с ним, всегда поддерживала его. Агриппина рядом с ним, Валерием. Элизабет де Лоррен-Лилльбон при нем, Людовике Орлеанском. Сюзанна Фуллер рядом с Уильямом Уайтом.

Мими перегнулась через подлокотник и взяла Джека за руку. Они были так похожи, они пришли из одной тьмы, через одно и то же изгнание, которое обрекло их вести бессмертную жизнь на земле, и вот они здесь, тысячелетия спустя, богатые и знатные. Мими погладила брата по руке, в глазах у нее стояли слезы, как и у него.

— Что нам теперь делать? — спросил Джек. — Что с ней будет?

— Пока что ничего, — сказал Чарльз. — Мы наблюдаем и ждем. Тебе, вероятно, лучше держаться подальше от нее. И еще: твоя сестра сказала мне о твоих тревогах, связанных со смертью Августы. Рад сообщить тебе, что мы уже близки к обнаружению преступника. Простите, что так долго держал вас обоих в неведении. Если позволите, я объясню…

Джек кивнул и крепче сжал руку сестры.

ГЛАВА 31

Следующая неделя пролетела быстро. Каждый день после школы Шайлер и Оливер рылись в Хранилище, пытаясь найти какие-либо записи с упоминанием слова «Кроатан». Они прошерстили все компьютерные базы данных, перепробовав все возможные варианты произношения этого слова. Но поскольку библиотечные картотеки были компьютеризованы только в конце восьмидесятых годов, пришлось обратиться также к древнему бумажному каталогу.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — спросил кто-то угрюмым тоном, когда Шайлер с Оливером в очередной раз сидели за столом, просматривая десятки старых книг и несколько карточек из, ящика «Ку-Ку».

— О, мастер Ренфильд. Позвольте представить вам Шайлер ван Ален, — сказал Оливер, встав из-за стола и слегка поклонившись в знак приветствия.

Шайлер пожала старику руку. Он держался аристократически чопорно и был одет по эдвардианской моде — в китель и узкие бархатные брюки, какие уже давным-давно никто не носил. Оливер как-то рассказывал Шайлер о Ренфильде — проводнике, который слишком серьезно относится к своей работе. «Он служил Голубой крови так долго, что теперь думает, будто он и сам — вампир. Классический стокгольмский синдром», — сказал тогда Оливер.

— Пожалуй, мы сами справимся. — Оливер нервно улыбнулся.

Они, не сговариваясь, решили, что не будут просить библиотекарей помочь им в поисках, поскольку инстинктивно понимали, что занимаются недозволенным делом. Если Комитет что-то скрывает и это «что-то» имеет отношение к слову «Кроатан», то, вероятно, им лучше помалкивать.

Ренфильд взял со стола листок бумаги, на котором Шайлер записывала в столбик варианты искомого слова. «Кроатан. Кроотан. Кроатон. Хроатан. Кроутан». Библиотекарь поспешно положил листок обратно, как будто обжегся.

— Кроатан. Понятно, — произнес он.

Оливер попытался придать тону небрежность.

— Так, одна штука, о которой мы слыхали. Ничего особенного. Обычная внеклассная работа.

— Внеклассная работа. — Ренфильд мрачно кивнул. — Конечно. Увы, но я никогда не слышал этого слова. Вы не просветите меня?

— Кажется, это такой сорт сыра. Он имеет какое-то отношение к старинным английским рецептам, — ответил Оливер с невозмутимым лицом. — С банкетов Голубой крови в шестнадцатом веке.

— Сыр? Ну, тогда ясно.

— Как рокфор или камамбер. Но, кажется, повкусу больше напоминает овечье молоко, — продолжал Оливер. — Или козье. Вполне может быть, что козье. Но не исключено, что и моцареллу. Как ты думаешь, Скай?

У Шайлер дрожали губы, и она не решилась ничего ответить, боясь, что голос ее выдаст.

— Отлично. Можете продолжать, — промолвил Ренфильд, отходя от стола.

Когда он удалился на достаточное расстояние, Оливер и Шайлер рассмеялись, настолько тихо, насколько сумели.