День Муравья

Обычно у жука-бомбардира в запасе бывает по три или четыре таких заряда. Но энтомологам известны некоторые виды, способные при стимуляции выстреливать и по двадцать четыре раза подряд.

Жуки-бомбардиры окрашены в оранжево-голубой цвет с серебристым отливом. Они яркие и легко заметные. Имея на вооружении такую пушку, они чувствуют себя неуязвимыми даже в своих пестрых нарядах. Вообще-то все жесткокрылые, окрашенные в кричащие цвета с пестрыми рисунками на надкрыльях, снабжены защитной «технической новинкой», которая и отпугивает окружающих.

Примечание: Мышам хорошо известен приятный вкус жуков-бомбардиров, они приспособились прыгать на них сверху и тут же, пока не сработала «техническая новинка», придавливать их брюшко к земле. Выстрелы уходят в почву и, когда насекомое истратит весь запас своих боеприпасов, мышь преспокойно съедает его, начиная с головы.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том II

149. УТРО ПОЕТ

24-й просыпается в ячейке тонкой ветки акации корнигеры. Вся ветка усеяна маленькими дырочками, похожими на иллюминаторы, через которые внутрь поступает воздух. Он протыкает пол и обнаруживает отсек для молодняка. Муравьи еще спят. 24-й отправляется на прогулку.

Черешки корнигеры — это кладовые нектара для взрослых и корпускул-«petits pots» для личинок. Эта богатая белками и жирами пища прекрасно усваивается муравьями всех возрастов.

Волны плещутся о прибрежные камни. Воздух напоен острым запахом мяты и мускуса.

Красное солнце освещает реку, по поверхности которой скользят водяные клопы. Маленькая веточка напоминает пирс. 24-й идет по ней и сквозь прозрачную воду разглядывает пиявок, гроздья комариных личинок.

Потом 24-й направляется в сторону северной части острова. У края утеса колышется ряска, время от времени из этой зеленой лужайки высовываются пара круглых глаз древесной лягушки. Чуть поодаль, в бухте, к семи утра кувшинка уже раскрыла свои бело-розовые лепестки, они закроются только вечером. Кувшинка оказывает умиротворяющее действие на мир насекомых. В голодные времена им случается питаться ее богатым крахмалом корневищем.

Природа обо всем позаботилась, замечает 24-й. Где яд, там и противоядие. У кромки стоячей воды растут плакучие ивы, в их коре содержится салициловая кислота (основа аспирина), исцеляющая болезни, которые нередко возникают в этих нездоровых местах.

Остров невелик. И 24-й быстро оказался уже на западном берегу. Растения-амфибии с погруженными в воду стеблями украшают местность. Изобилие стрелолиста, горца и лютика расцвечивает этот мир зелени белыми и фиолетовыми пятнами.

Над 24-м парочками порхают стрекозы. Самцы пытаются ввести оба своих члена в половые органы самок. У самца один член под тораксом, а другой на конце брюшка, у самки же одно влагалище за головой, а другое — на кончике брюшка. Для спаривания все четыре половых органа должны соединиться одновременно, а для этого требуется большая акробатическая сноровка.

24-й продолжает осмотр острова.

В южной его части болотные растения пустили корни прямо в землю. Тростники и камыши соседствуют с ирисами и мятой. Вдруг в зарослях бамбука появляются два черных глаза. Глаза впиваются в 24-го. Они приближаются. Это саламандра. Что-то вроде черной ящерицы с желто-оранжевыми полосками. Голова круглая и плоская, спина усеяна серыми бородавками — это последние признаки, доставшиеся ей от предка динозавра. Животное приближается. Саламандра питается насекомыми, но из-за своей медлительности она не успевает их ловить и добыча чаще всего убегает. Поэтому саламандры дожидаются дождя, а потом подбирают оглушенных дождем насекомых.

24-й несется в укрытие акации.

Тревога, — кричит он на пахучем языке, — саламандра, саламандра!

В бойницы веток просовываются брюшки. Брызгают очереди кислоты, которая без труда попадает по своей не слишком расторопной цели. Но саламандре с ее толстой темной кожей и дела нет до их стараний. Муравьи вскарабкиваются прямо на нее и ползут вверх, намереваясь проткнуть ее своими мандибулами, но тут же гибнут от ядовитой слизи, покрывающей тело животного. Бывает, что и медлительный иногда одолевает расторопного.

Спокойная и неуязвимая саламандра не спеша протягивает лапу к ветке, где укрылись стрелки. И… напарывается на шип акации корнигеры. Из раны течет кровь, саламандра с ужасом разглядывает лапу, потом уходит и прячется в тростниках. И у медлительности есть предел — это неподвижность.