День Муравья

— Кто знает, мадам Рамирез! Ведь это «Ловушка для…

— …мысли»! — дружно подхватила публика.

— …именно для мысли, а мысль не ведает границ. Итак, мадам Рамирез, ответ или джокер?

— Джокер. Мне нужна дополнительная информация.

— Табло! — потребовал ведущий.

Он написал последовательность:

1

11

21

1211

111221

312211

13112221

Потом, не заглядывая в шпаргалку, дописал:

1113213211

— Я напоминаю вам ключевые фразы. Первая: «Чем больше у вас ума, тем меньше у вас шансов найти». Вторая: «Надо забыть все, что знаешь». И вот вам третья для вашей проницательности: «Как и вселенная, эта загадка берет начало в абсолютной простоте».

Аплодисменты.

— Могу я дать вам совет, мадам Рамирез? — спросил ведущий, вновь просияв.

— Прошу вас, — ответила кандидатка.

— Я думаю, мадам Рамирез, вы недостаточно просты, недостаточно глупы, словом, недостаточно пусты. Вам ставит подножки ваш собственный ум. Вернитесь назад, станьте той маленькой наивной девочкой, которая все еще живет в вас. А что до моих дорогих телезрителей, я говорю им: до завтра, если пожелаете!

Летиция Уэллс выключила телевизор:

— Передача становится все интересней, — сказала она.

— Вы нашли отгадку?

— Нет, а вы?

— Тоже нет. Если хотите мое мнение — мы слишком умные. Этот ведущий прав.

Мелье пора было уходить. Он рассовал пробирки по глубоким карманам.

На пороге он еще раз спросил:

— Почему бы нам не помочь друг другу, а не надрываться в одиночку?

— Потому что я привыкла действовать в одиночку, а еще потому, что полиция и пресса никогда не бывают заодно.

— Никаких исключений?

Она тряхнула своими короткими волосами цвета черного дерева.

— Никаких исключений. Ступайте, комиссар, и пусть победит лучший!

— Раз вы так хотите, пусть победит лучший!

Он исчез на лестнице.

60. В ПОХОД

Дождь выдохся и отступает. Отступает по всем фронтам. И на него тоже имеется свой хищник. Имя ему — Солнце. Давний союзник мирмекийской цивилизации заставил себя ждать, но пришел, как всегда, кстати. Он быстро закрыл зияющие раны на небе. Верхний океан больше не льется на мир.

Спасенные от беды белоканцы выходят, чтобы обсохнуть и обогреться. Дождь — это как зимняя спячка, только вместо холода влага. Это намного хуже. Холод усыпляет, а вот влага убивает!

Снаружи восхваляют победоносную звезду. Некоторые затягивают древний победный гимн:

• Солнце, войди в наши панцири,
• Оживи наши больные мышцы
• И объедини наши мысли.

Весь Город подхватывает эту пахучую песню. Бел-о-кан изрядно потрепан. То немногое, что осталось от купола, изрешечено градинами, из пробоин вытекают прозрачные струйки воды с черными сгустками — это утонувшие муравьи.

Переселенцы из других Городов выглядят не лучше. Неужели одного ливня хватило, чтобы разрушить горделивую лесную Федерацию рыжих муравьев? Простого дождя, чтобы положить конец империи?

Сквозь пробоины в куполе виден солярий: мокрыми гранулами плавают коконы в мутной жиже. Сколько кормилиц встретили смерть, спасая расплод на вытянутых лапках? Некоторые коконы удалось сохранить, удерживая их над головой кончиками лапок.

Несколько муравьев-привратников, которые своими головами затыкали входы в Закрытый город, все же выжили. Они потрясены масштабами катастрофы. Сама Шли-пу-ни поражена размером убытков.

Разве можно в таких условиях построить что-то на века? К чему весь ум, если немного воды — и мир отбрасывается к первым дням муравьиной цивилизации?

103683-й вместе с мятежниками выползает из убежища. Солдат тут же подходит к королеве.

После всего, что случилось, придется отказаться от крестового похода против Пальцев.

Шли-пу-ни замирает, обдумывая его слова. Потом спокойно шевелит антеннами, отвечает, что нет, поход — это первостепенная задача, и ничто не сможет его отменить. Она добавляет, что элитные войска, размещенные внутри Закрытого города, целы и в резерве есть жуки-носороги.

Мы должны истребить Пальцы, и мы это сделаем.

Разница только в численности: вместо восьмидесяти тысяч солдат у 103683-го будет только… три тысячи. Конечно, численность уменьшилась, но все они опытные воины и прекрасные бойцы. Правда, вместо планируемых вначале четырех эскадрилий теперь будет только одна, но тридцать скарабеев это лучше чем ничего.