— В принципе, я готов начать работу над «Коконом» хоть завтра, — сказал он.
— Делай-как-хочешь, — прозвучало в ответ.
— Хорошо, — сказал он.
— Но-ты-должен-встретиться-с-одним-человеком.
— Это можно, — согласился он.
Фукаэри кивнула.
— А что за человек? — уточнил Тэнго.
Словно не услышав вопроса, она продолжала:
— Встретиться-и-поговорить.
— Если нужно, не вижу проблем.
— В-воскресенье-утром-свободен, — проговорила она, обрубив очередной знак вопроса.
— Свободен, — кивнул Тэнго.
Прямо не разговор, а какое-то общение сигнальными флажками, — пронеслось у него в голове.
Ужин закончился, и Фукаэри ушла. Тэнго прошел к розовому телефону-автомату у выхода, зарядил в него сразу несколько десятииеновых монеток и набрал на диске служебный номер Комацу. Тот был еще на работе, но отозвался далеко не сразу. Долгие десять гудков Тэнго терпеливо ждал, прижав к уху трубку.
— Ну как? Успешно? — первым же делом спросил Комацу.
— Согласие Фукаэри на то, чтобы я переписал «Воздушный кокон», мы, в принципе, получим. Скорее всего.
— Вот молодец! — отозвался Комацу, и его голос тут же зазвучал энергичнее. — Замечательно! А то, если честно, я все-таки немного беспокоился. Ну, что такие переговоры, возможно, не твой конек и так далее…
— Да я и не вел никаких переговоров, — сказал Тэнго. — И убеждать никого не пришлось. Просто объяснил ситуацию, а дальше Фукаэри как бы сама все решила.
— Ну, это как угодно. Главное — результат достигнут! Теперь наш проект выходит на новую стадию…
— Один момент. Прежде чем она окончательно согласится, мне придется встретиться с одним человеком.
— С кем?
— Пока не знаю. Но она хочет, чтобы я с ним встретился и поговорил.
Несколько секунд Комацу молчал. Потом спросил:
— И когда вы встречаетесь?
— В воскресенье. Она меня к нему отвезет.
— Насчет конфиденциальности, — сказал Комацу, — помни главное: чем меньше народу будет знать о проекте, тем лучше. В настоящий момент о нем знают лишь три человека: ты, Фукаэри и я. Без особой нужды старайся эту цифру особо не увеличивать. Понимаешь, о чем я?
— Теоретически, — ответил Тэнго.
Неожиданно голос Комацу стал мягче.
— Так говоришь, сама решила тебе рукопись передать? Так это, брат, самое главное! Уж дальше-то, я убежден, все случится само…
Тэнго переложил трубку в левую руку. И пальцами правой с силой потер себе веки.
— Знаете, господин Комацу… Не по себе мне как-то. Не скажу, что на то есть какие-то веские аргументы, но постоянно кажется, что я ввязываюсь во что-то… совсем не мое. Когда с Фукаэри говорил, ничего такого не чувствовал, а расстался с нею — и это ощущение только усилилось. То ли предчувствие дурное, то ли просто душа не лежит — не знаю, но есть во всем этом проекте что— то странное. Ненормальное, если угодно. Я не от головы сейчас говорю. Нутром чую.
— То есть тебе так стало казаться уже после встречи с ней?
— Возможно. Все-таки она какая-то… настоящая. Хотя, конечно, это всего лишь мое ощущение.
— Ты хочешь сказать, настоящий гений?
— Насколько она гениальна, сказать не могу, — ответил Тэнго. — Все-таки видел ее впервые. Но не исключаю, что ей видно то, что нам разглядеть не дано. Возможно, у нее какой-то необычный природный дар. Или что-то вроде этого.
— То есть с головой не все в порядке? Ты об этом?
— Эксцентричность в поведении присутствует, да, но с головой, похоже, все нормально. Реагирует на все адекватно, — сказал Тэнго и выдержал паузу. — Просто что— то в ней… не от мира сего.
— Но как бы там ни было, к такому человеку, как ты, интерес она проявила, — подытожил Комацу. — Так или нет?
Тэнго поискал слова для ответа, но ничего подходящего не нашел.
— Ну, не знаю, — только и сказал он.
— После разговора с тобой она решила, что право на переделку ее романа у тебя есть, — продолжил Комацу. — Иными словами, ты ей понравился. Да ты, брат, просто молодчина! Что будет дальше, я сам не знаю. И риск, конечно же, остается. Но пойми одно: риск — очень ароматная специя для блюда человеческой жизни. Именно поэтому ты должен как можно скорей приступить к работе над «Коконом». Времени в обрез. Уже очень скоро роман нужно будет вернуть на конвейер рукописей— кандидатов. Разумеется, уже в переписанном виде. Десять дней тебе хватит?