Гарем

— Поднимись, сын. Я уже пожил на этой земле и ни о чем не жалею. Разве что о том, что не убил Бесму раньше. Сядь рядом. Мой разум затуманивается, и я должен успеть поговорить с тобой сейчас, пока в голове все ясно.

Принц поднялся с колен и опустился на подушки.

— Что мне для тебя сделать, отец?

— Как твои кадины и дети? В безопасности? Ахмед такой же, как его мать, и не остановится ни перед чем. Он попытается через них отомстить тебе.

— Они уже во дворце, отец.

— Мой дворец, как выясняется, отнюдь не самое безопасное место в империи, но я крепко надеюсь, что Хаджи-бей обеспечит им безопасность. Выслушай меня. Селим. Я уже не могу править своими подданными. Лекари молчат, словно воды в рот набрали. То ли не хотят говорить мне, что я уже не поправлюсь, то ли сами ничего не понимают и не знают. Но я склонен думать, что это конец. Когда мне станет чуть получше, я обязательно выступлю перед народом и официально объявлю тебя своим новым наследником. Сейчас я не могу этого сделать: найдутся те, кто скажет, что меня заставили отречься силой или уговорами. И тогда — война, которой мы должны избежать любой ценой. Так что подождем немного, а пока ты назначаешься регентом. Прошу тебя об одном одолжении; у меня, как ты знаешь, есть три кадины. Сафийе, которая сейчас уже старуха. Вторая, Киюзем, ее сыну принцу Орану только десять лет. И Туран, которая родила мне позднего ребенка принца Бахитеддина. Ему сейчас пять лет. Прошу тебя, сын, не дай их в обиду. Защити. Возьми под свое крыло. Вспомни собственную мать и собственное детство, наполненное страхом.

Селим низко поклонился султану и твердо взглянул ему в глаза:

— Твоя семья — моя семья, отец. Клянусь тебе, от меня они не увидят зла. Но как быть с женщинами и детьми Ахмеда?

— Ты знаешь, как поступить с ними, сын.

В тот же день султанские палачи задушили женщин принца Ахмеда и трех его дочерей, зашили трупы в мешки и бросили, как и Бесму, в Босфор. Никто их не оплакивал.

Пока Селим входил в курс государственных дел империи, его жены устраивались на новом месте. Гарем Эски-сераля был слишком мал и не мог вместить даже женщин Баязета и их прислугу, не говоря уже о новоприбывших. За исправление положения энергично взялась госпожа Рефет, которая почиталась всеми за султанскую валидэ, хоть официально и не являлась ею.

Помимо кадин и икбал, в гареме султана Баязета насчитывалось около двухсот женщин. Госпожа Рефет распорядилась выстроить просторные уютные покои для них на территории султанских садов у опушки леса. Туда она переселила большинство пожилых женщин, где они могли дожить свои дни в мире и покое.

Гарем перестроили и устроили в нем новые ода, каждая из которых была рассчитана на десять девушек. Во всех ода имелись пожилые опытные женщины, призванные заменить молоденьким воспитанницам матерей.

Гаремный писарь просмотрел свой журнал и выписал из него имена всех девственниц, которые прожили во дворце по три-четыре года и до сих пор не привлекли внимания султана. Их Селим выдал замуж за государственных чиновников, которых считал для себя полезными людьми.

Сей широкий жест снискал молодому принцу большую поддержку, тем более что девушки были не только красивы, но и получили в гареме прекрасное образование. Они способны были украсить дом любого мужчины и, что важнее, приблизить его к султану.

После всех этих превращений в гареме осталось около пятидесяти гедиклис. Их относили к числу подающих надежды девушек, которые могли еще послужить Баязету и даже привлечь внимание нового султана. Они были разделены на пять групп и расселены в заново отстроенных ода, где продолжилось их образование. Тем временем каждой кадине и двум икбал султана Баязета отвели новые просторные покои в гареме, где теперь было много свободного места. К ним приставили новых слуг, отличавшихся великолепной выучкой и хорошими манерами. Женщины, много лет прожившие в страхе перед Бесмой, поначалу отнеслись к переменам настороженно, но со временем поняли, что госпожа Рефет не Бесма и не сделает им ничего дурного.

Кадины принца Селима тем временем занимались своим устройством. Они выбрали для жилья двухэтажное здание в форме четырехугольника, имевшее внутренний квадратный двор, названный Лесным двором. Со всех четырех сторон во двор вели высокие арки, причем северная выводила на основную территорию дворца, а южная — в огромный парк. В нем находилось озеро, где жили птицы и где можно было кататься на лодке. Парк был обнесен высокой стеной.