Послемрак

– А ты смелая, – говорит мужчина.

– Вот спасибочки, – отзывается Каору.

– Если позвонишь в полицию, где-то здесь случится пожар, – добавляет он.

Повисает глубокая пауза. Каору, сложив руки на груди, смотрит на мотоциклиста в упор. Проститутка с фингалами, не понимая, что происходит, переводит тревожный взгляд с Каору на китайца и обратно.

Наконец мужчина берет шлем, надевает его, жестом велит проститутке садиться. Та устраивается сзади, вцепляется в его кожаную куртку. Оборачивается, смотрит на Мари, переводит взгляд на Каору. И снова на Мари. Словно хочет что-то сказать, но так и не говорит. Водитель с силой жмет на педаль, отпускает сцепление – и мотоцикл скрывается за поворотом. Его натужный рев еще долго разносится над улицами в ночи. Каору наклоняется и собирает с земли тысячные банкноты. Складывает одну к одной, перегибает пополам, прячет в карман И, глубоко вздохнув, теребит ладонью золотистый ежик на голове.

– Ну, блин, ващ-ще! – только и произносит она.

4

00:37 am

Комната Эри Асаи.

Здесь все по-прежнему. Разве что фигура сидящего человека в телевизоре стала крупнее. Теперь он виден вполне отчетливо. Экран еще немного рябит, изображение дергается, кривится, теряет резкость. Помехи в динамиках царапают слух. На экран то и дело выскакивают другие, совершенно посторонние кадры. Но как только помехи пропадают, картинка возвращается.

Эри Асаи, как и раньше, крепко спит на кровати. По лицу пляшут блики холодного света от телеэкрана, но она не просыпается.

Человек на экране одет в темно-коричневый костюм. Когда-то элегантный, даже роскошный пиджак теперь похож на лохмотья. Рукава и спина перепачканы белесой пылью. На ногах – черные ботинки с круглыми носками. Тоже все в пыли. По каким трущобам этот человек ползал, прежде чем оказаться здесь? Стандартная белая сорочка, черный матовый галстук. И сорочка, и галстук давно полиняли. В волосах седина. Впрочем, нет, – возможно, все та же белая пыль. В любом случае, ясно, что этих волос давно не касалась расческа. Но, как ни странно, человек не выглядит неряшливым. И жалкого впечатления не производит. Просто он отчего-то извалялся в пыли и дошел до крайней степени истощения.

Лица мы не видим. Камера показывает его спину, разворачивается, снимает с других сторон. Но то ли освещение неудачное, то ли все специально снимается именно так – лицо всякий раз остается в густой тени.

Мужчина сидит неподвижно. Лишь изредка глубоко вздыхает, и тогда его плечи подымаются и опадают. Он похож на заложника, которого уже очень долго держат взаперти. Похоже, вокруг него целую вечность ничего не менялось. Однако мужчина даже не связан. Просто сидит, откинувшись на спинку стула, еле заметно дышит и как будто глядит в одну точку перед собой. То ли сам решил не двигаться, то ли вообще не в состоянии пошевелиться – этого нам не понять. Его руки мирно сложены на коленях. Сколько у него там, в зале сейчас времени, мы не знаем. Неясно даже, ночь или день. Белый свет, похожий на яркое послеобеденное солнце, брызжет из лампочек в потолке.

Наконец камера разворачивается и смотрит на мужчину в упор. Но кто он, понятнее не становится. Тайна лишь становится еще глубже. Лицо его скрыто полупрозрачной маской. Эластичная пленка пригнана к коже так плотно, что и маской не назовешь. Но какой бы тонкой она ни была, лица под ней угадать невозможно. Тускло поблескивая в свете ламп, эта странная маска тщательно скрывает любые черты и эмоции. Мы угадываем под ней лишь самые общие контуры. Никаких отверстии для носа, рта или глаз. Хотя и дышит, и слышит, и видит мужчина нормально Похоже, маска изготовлена из особо прозрачного, пропускающего воздух материала. Но какого именно – для нас остается загадкой. Древняя мистика и новые технологии слились воедино. Мрак веков и сияние будущего, перемешались в равной пропорции.

Но самая зловещая особенность маски даже не в этом. Она прилегает к лицу очень плотно – и все-таки невозможно понять, что думает под ней человек, как себя чувствует, что собирается (или не собирается?) предпринять. Хорошо ему или плохо? В ясном ли он уме? Зачем на нем маска – для конспирации или для защиты? Всем этим вопросам мы не находим ни малейшей подсказки. С хитроумной маской на непонятном лице мужчина сидит на стуле, не двигаясь, а камера снимает его и передает изображение нам. Оставим на время попытки разобраться, что происходит. Для начала примем все как есть. А мужчину для краткости назовем «Человеком Без Лица».