Послемрак

– А, фантастика? Типа «Звездных войн»?

– Да нет, там другое. Ни экшна, ни спецэффектов. Как бы объяснить… В общем, концептуальное кино. Черно-белое, с субтитрами, больше на спектакль похоже.

– Концептуальное? Это как?

– Например, в этом городе всех, кто плачет, арестовывают и публично казнят.

– Почему?

– Потому что в Альфавиле нельзя переживать глубокие чувства. Страстной любви там не бывает. Все живут без противоречий, без иронии… Все проблемы решаются очень серьезно с помощью математических формул.

Каору задирает бровь:

– Что такое «ирония»? ^[5]

– Ну это когда человек смотрит на свои качества со стороны, выворачивает их наизнанку и находит в них что-то забавное.

Несколько секунд Каору переваривает слова Мари.

– Все равно не очень понятно… Ну а секс в этом Альфавиле бывает?

– Секс – бывает.

– Без любви и без иронии?

– Ага.

Каору саркастически усмехается:

– Выходит, лучшего имечка для «рабухо» и не придумаешь!

Опрятный мужчина лет сорока входит в бар, садится за стойку, заказывает коктейль и заводит негромкую беседу с барменом. Судя по всему, завсегдатай. Привычный табурет, привычный напиток. Один из тех, кто в ночном городе – как рыба в воде. Серая внешность, неприметный характер.

– Так вы, Каору-сан, профессиональным реслингом занимались? – спрашивает Мари.

– Ага… Очень долго. Я же с детства здоровая как бык, в любой драке всегда побеждала. Старшеклассницей завербовалась в клуб – почти сразу на шоу выставили. С тех пор всю дорогу изображала «плохую девчонку». Под блондинку красилась, брови выщипывала. На плече наколку сделала – красный скорпион. Меня и в телевизоре показывали иногда. На соревнования за границу выезжала – Гонконг, Тайвань. Даже группа поддержки своя была – небольшая, но моталась за мной повсюду… Да ты, небось, реслинг не смотришь?

– Ни разу еще не смотрела.

– Ну, в общем, тоже бизнес не сахар… В итоге спину надорвала – да в двадцать девять с круга и слетела. Я же на пределе дралась, с надрывом, силы не берегла. Раньше или позже все равно бы сломалась. Сколько силы бог ни дает, у всего есть пределы. А у меня еще и характер дурной: в половину напряга работать не умею. Из кожи вон лезла, только бы клиента порадовать лишний раз. Трибуны ревут – а у меня сразу крыша едет, выкладываюсь сверх всякой надобности… Вот с тех пор и маюсь: в дождливые дни спину скручивает так, что хоть волком вой. Валяюсь на боку и делать ничего не могу. Как дитё малое…

Каору покрутила шеей, хрустя суставами.

– Пока известной была, зарабатывала неплохо. Поклонники меня только что не облизывали. А как из спорта ушла – ничегошеньки не осталось. Пустыня! Только и успела, что предкам под Ямагатой дом построить, примерная дочка. Да скоро младший брат в маджонг проигрался, из долгов вытаскивать пришлось. А потом какая-то родня полузнакомая присоветовала остатки денег в дело вложить. Только акции, что их банкир мне подсунул, гнилыми оказались. Вот все и вылетело в трубу… Ясное дело, друзей-почитателей тут же как волной смыло. Депресняк покатил – ну, черные мысли всякие. На что я пятнадцать лет жизни угрохала, и все такое. К тридцатнику – тело разбито, а денег не скоплено ни черта!… Стала думать, чем дальше заняться. Тут мой нынешний хозяин и подвернулся. Оказалось, он в мою группу фанатов когда-то входил. Ну и предложил – дескать, не хочешь ли управляющей в «рабухо». Хотя какое тут управление – сама видела. Все больше на охрану смахивает…

Каору залпом допивает пиво и глядит на часы.

– О работе волнуетесь? – спрашивает Мари.

– Для «рабухо» это время самое ленивое. Электрички ушли, клиенты в номерах до утра остаются. Все тихо, никто не шевелится. То есть я и сейчас, конечно, на работе. Но от стаканчика пива мир не перевернется…

– Так вы до утра работаете? А потом домой?

– Вообще-то я снимаю квартиру на Ёёги. Но делать там особо нечего, да и не ждет никто. Так что сплю я обычно в отеле, в свободном номере. Проснусь – и опять за работу… А ты что дальше делать будешь?

– Посижу где-нибудь, почитаю книжку до утра.

– Так если хочешь, оставайся у нас. Клиентов сегодня мало, подберем тебе номер до утра. Конечно, одной в «рабухо» тоска. Но уж выспаться можно… Что-что, а кровати у нас – высший класс.

Мари чуть заметно кивает. Но, похоже, уже приняла решение.

– Спасибо вам. Я, наверное, сама как-нибудь…

– Ну, смотри, – пожимает плечами Каору.

---

5. Английское слово «irony» не является для японцев обиходным