Чертовка

— Сюда нельзя привести священника, Белли, но отныне и впредь ты будешь моей женой, — тихо проговорил Гай. — Если моя сестра любит меня так же, как я всегда любил ее, то она смирится с этим.

— А как же наш план? — в отчаянии прошептала Вивиана на языке, которого никто из посторонних не понимал.

Гай погладил ее по щеке и ответил на том же древнем бретонском наречии:

— Мы приведем его в исполнение, сестренка. Более того, и ты, и я будем в нем участвовать. Доверься мне. Я ведь еще ни разу не подводил тебя, Виви. Просто я хочу, чтобы эта девушка стала моей женой.

— Так тому и быть, — согласилась Вивиана Бретонская, возвращаясь к обычному языку. — Если это принесет тебе счастье, Гай, то как я могу возражать? — Она повернулась к Белли:

— Я приветствую тебя как жену моего брата, — мягко проговорила она. — Теперь ты — моя сестра, Белли.

— Сестры обычно помогают друг другу, — откликнулась Белли. — Так что я обязательно вымою вам голову и помогу вернуть блеск вашим волосам.

«Как странно улыбнулась мне судьба», — с благодарностью подумала Изабелла. Она в задумчивости отхлебнула из кубка, который Гай поднес к ее губам.

— О чем это ты мечтаешь? — игриво спросил он.

Белли остановила на нем взгляд золотисто-зеленых глаз.

Она не должна ошибиться сейчас, когда подошла уже так близко к своей цели.

— Я удивляюсь тому, что вы смогли сделать меня своей супругой, произнеся лишь несколько слов, — ответила она. — Но почему вы не можете подарить мне ребенка? — Она искренне удивлялась, что за все эти месяцы она так и не зачала от него.

— Один из моих предков ухитрился навлечь на себя проклятие разгневанной матери, — беспечно сказал он. — Вот уже несколько столетий мужчины моего рода не способны оплодотворить женщину. Поэтому Ла-Ситадель наследуется по женской линии. Твоя любовь ко мне не ослабела из-за этого. Белли?

— Конечно, нет, — ответила она, втайне приободрившись. Когда к Хью вернется память, он наверняка простит ей измену с Гаем Бретонским, но если бы она родила ребенка от любовника, то Хью никогда бы не смог забыть о том, что она была неверна ему: ведь у него перед глазами все время будет живое напоминание об этом. Все это было бы абсолютно невыносимо и для них обоих, и для бедного невинного ребенка. Слава Богу, что это невозможно.

— Я хочу по-особому отпраздновать наш союз, — сказал Гай, недвусмысленно пощипывая ее за ухо. — Это будет просто восхитительно.

— Вы знаете, что я всегда к вашим услугам, милорд, — ответила Белли.

Фиолетовые глаза Гая заблестели.

— Ты удивительно отважна для женщины, — сказал он.

— А вы большой озорник, милорд, — еще больше осмелев, поддразнила его Белли и облизнулась кончиком языка.

— Сегодня ночью я научу тебя одному замечательному озорству, — отозвался Гай.

Сердце Белли бешено застучало. На другом конце стола сидел ее законный супруг, потерявший себя и, быть может, потерянный и для нее, но все же она еще даже не попробовала освободить его. Как было бы легко, с ужасом обнаружила она, сдаться и остаться здесь, в Ла-Ситадель, на правах жены Гая. Но сможет ли она забыть Лэнгстон?

Забыть Хью Младшего?

Эта мысль заставила ее собраться с силами. Ее маленький сын не должен вырасти без отца! И потом, как насчет других детей, которых она намеревалась родить от Хью?

Эти дети так и не родятся, если она не вернет Хью домой.

Если они не попытаются выбраться из Ла-Ситадель.

— Пойдем! — нетерпеливо воскликнул Гай. Взяв ее за руку, он повел ее за собой. — Пока ты тут мечтала, я кое-что придумал, — многозначительно произнес он. — Я потратил много недель, чтобы научить тебя наслаждаться. А сегодня я научу тебя, как доставить наслаждение мужчине таким способом, о котором ты даже не имеешь представления.

— Ваша изобретательность всегда поражала меня, милорд, — с улыбкой ответила Изабелла. — Я действительно не представляю себе, что вы припасли для нас, но не сомневаюсь, что мы оба получим от этого удовольствие.

Приведя Белли в свои покои, Гай раздел ее, а затем она помогла ему раздеться. Потом они вместе искупались и обнаженными вошли в спальню. У Гая было красивое тело, хотя и слишком волосатое; в отличие от Хью он был весьма изящно сложен. Несмотря на высокий рост, его туловище и конечности имели идеальные пропорции. Белли подумала: как печально, что у него не может быть детей!

Они были бы так красивы!