Чертовка

— Да, милорд, я сейчас! — воскликнул Линд, обменявшись улыбкой с Аланом и лэнгстонцами. Как хорошо, что Хью Фоконье снова стал прежним, подумал он, зная, что прочие согласны с ним.

Кроме них, в замке не осталось ни одной живой души.

Впрочем, на конюшне сокольничие обнаружили старшего охотника и еще нескольких человек.

— Берите все, что хотите, — сказал им Алан. — Вы это заслужили. Оставьте только наших лошадей, чтобы мы смогли убраться отсюда. Мы приехали сюда на них и уедем на них. Лошадь госпожи тоже оставьте. Она принадлежит ей, а не хозяевам замка.

Старший охотник кивнул.

— Это так, — согласился он. — Вас тоже заставляли служить им против вашего желания. Будет только справедливо, если вы заберете своих лошадей и уедете отсюда, но зачем вы берете госпожу? Она беременна! Разве она не будет вам помехой?

— Она англичанка и сводная сестра Линда, — напомнил им Алан. — Он не бросит ее здесь, а он — один из нас.

Бретонцы сочли это разумным и, забрав из конюшни всю живность, кроме той, что принадлежала англичанам, пустились в дорогу.

Линд разыскал уединенное место около внешней стены Ла-Ситадель. Оно было рядом с угловым укреплением; неподалеку росла небольшая рощица. С помощью своих приятелей он быстро выкопал три глубокие ямы. Вернувшись в Большой зал, лэнгстонцы вынесли тела Симона де Бомона, его жены Вивианы и, наконец, Гая Бретонского. Изабелла, беззвучно шепча почти забытые молитвы, и Хью последовали за ними. Вивиану положили между ее братом и мужем. Лэнгстонцы стояли и ждали, пока их хозяин и хозяйка молча помолятся над тремя телами.

Хью почти не глядел на мертвых мужчин. Его внимание было приковано лишь к прекрасной женщине, которая вызволила его из темницы Ричарда и дарила ему свою любовь. Она спасла ему жизнь, и он был перед ней в долгу.

Она была жестокой, себялюбивой и надменной. Если бы Хью сам был таким, он бы никогда не любил ее. «Да, — подумал он про себя, — я действительно любил ее одно время, помоги мне Господь!»

Белли переводила взгляд с Симона де Бомона на Гая Бретонского, минуя Вивиану. Прежде она никогда не сталкивалась лицом к лицу со смертью. Симона и Вивиану ей было жаль; в смерть же Гая Бретонского она просто не могла поверить. Он был таким жизнелюбивым, полным сил!

Прежде она никогда не встречала подобного человека и подозревала, что никогда больше не встретит. Его страстность и сластолюбие были неповторимы. Она никогда не станет говорить об этом с Хью, своим вновь обретенным законным мужем, но она знала, что Гай любил ее по-настоящему. И хотя прежде она никогда в этом себе не признавалась, но и она тоже по-своему любила его, как это ни странно. И это осталось в прошлом. Изабелла была уверена, что никогда этого не забудет, но никогда не станет по своей воле возвращаться к этим воспоминаниям. «Прощайте, милорд Гай!»— произнесла она про себя.

— Накройте тела и завершите погребение, — приказал Хью своим людям. — Постарайтесь как следует спрятать могилы, чтобы их не нашли. Пускай эти суеверные бретонцы решат, что их унес сам дьявол. Пускай легенда о Ла-Ситадель и владевших ею великих колдунах переживет их род. — Хью улыбнулся. — Им бы это пришлось по нраву.

Когда они снова собрались в Большом зале непривычно опустевшего замка, Хью и Белли начали обсуждать, по какому маршруту лучше всего будет отправиться в Англию. Лэнгстонцы и оба сокольничих тихо сидели рядом и слушали, как спорят их господин и госпожа.

— Кратчайшая переправа — из Булони в Дувр, — сказала Изабелла. — Мне хотелось бы как можно меньше времени провести на море.

— Путешествие по суше будет чересчур долгим; не забывай, что король до сих пор воюет со своим братом. Помнишь, что сказал Симон де Бомон? Роберт де Беллем совсем сорвался с цепи, и в Нормандии сейчас небезопасно. Не забывай и про Уильяма из Мортэна. Его земли очень близко отсюда. И тот и другой меня знают и почтут за большую удачу схватить нас и бросить в темницу. Хотя я не особенно знатен и не богат, все же известно, что я — друг короля. Нормандские дороги слишком длинны и опасны, чтобы путешествовать посуху, дорогая.

— Что же мы будем делать? — спросила Белли. — Уж не предложишь ли ты остаться в Ла-Ситадель? Хотя Вивиана и Гай мертвы и погребены, я до сих пор чувствую, что души их витают где-то поблизости. В замке уже поселились их привидения! Чем скорее мы уедем отсюда, милорд, тем будет лучше!

— Согласен с тобой, — мягко ответил Хью. — В те недели, что прошли после свадьбы Вивианы, я пользовался гораздо большей свободой, чем в предыдущие месяцы.