Чертовка

Посреди комнаты стоял стол с полотенцами и прочими принадлежностями для купания. Алетта объяснила, что, когда в ванной открывают сточное отверстие, вода уходит в подземную трубу, соединенную с трубой от уборных.

Отец Бернард сказал, что примет ванну последним.

Алетта привела Хью и Рольфа в купальню и спросила:

— Кто из вас пойдет первым?

— Я уступаю моему гостю, — сказал Хью, слегка поклонившись Рольфу.

— Нет, милорд, я больше не гость, а сенешаль Лэнгстона, — раздался учтивый ответ. — Я должен уступить моему хозяину. — И Рольф тоже поклонился.

Хью рассмеялся:

— Не хочу больше спорить с тобой, Рольф. Мне не терпится забраться в ванну. — И он начал раздеваться, передавая предметы туалета миловидной старой женщине, сопровождавшей леди Алетту.

— Это Ида, моя служанка, — пояснила Алетта. — Забирайтесь в ванну, милорд, пока вода не остыла.

— А разве Изабелла не помогает купаться гостям, миледи? — спросил Хью.

— Думаю, она еще слишком молода для таких обязанностей, — ответила Алетта.

— Ей пора учиться, — сказал Хью. — Пускай Ида приведет девушку, чтобы она помогла вам. Я отошлю ее, когда Рольф будет купаться. — Хью залез в ванну и сел на купальную скамью.

— Позови мою дочь, — тихо велела служанке Алетта.

Вернувшись, Ида доложила:

— Она отказывается.

Хью и Рольф переглянулись.

— Приведи миледи, — сказал Хью.

Вскоре до них донесся яростный вопль. Дверь купальни распахнулась от удара ноги, и на пороге появился сенешаль со своей пленницей. Изабелла, которую Рольф бесцеремонно перебросил через плечо, дико брыкалась и колотила по спине кулаками. Когда Рольф поставил ее на ноги, она ударила его изо всех сил.

— Как ты осмелился прикоснуться ко мне, мужлан! — завопила она. Ухмыльнувшись, Рольф отвел ее руку, занесенную для второго удара.

— Это я попросил его привести тебя, моя сладкая Белли, — сказал Хью. — Когда ты станешь моей женой, на тебе будет лежать обязанность мыть почетных гостей. Твоя мать сказала мне, что ты совсем неопытна в этом искусстве. Пора учиться. Вон там, на столе, лежит губка. Возьми ее, обмакни в жидкое мыло и натри мне плечи.

— Не буду! — крикнула девушка.

— Ты должна тереть нежно, но твердой рукой, моя красавица, — спокойно продолжал Хью, не обращая внимания на протест.

Изабелла скрестила руки на груди, уставившись куда-то в пространство над его толовой.

— У тебя что, уши отвалились, саксонец? Я не стану мыть тебя. Это нелепый обычай, а кроме того, хозяйка замка — моя мать, а не я.

— Изабелла, ты вымоешь меня, — произнес Хью уже более грозным тоном.

— Не надейся, — самодовольно возразила она.

— Белли, — умоляюще проговорила мать, — хозяйка замка — это жена хозяина. Когда ты выйдешь замуж за Хью Фоконье, ты должна будешь выполнять эти обязанности, а не я.

— Когда я стану женой хозяина, тогда и буду, — ответила Изабелла, — но ни на минуту раньше, мадам. Впрочем, возможность этого брака для меня сомнительна.

— Моя сладкая Белли смущается, — с притворным участием проговорил Хью. — Приятно видеть, что она такая застенчивая и скромная. Это лишь усиливает ее очарование. Ты будешь наблюдать за своей матерью. Белли, и учиться. Я не стану требовать, чтобы ты мыла меня, пока мы не поженимся.

— Иди к черту! — крикнула Изабелла. — Я не стану смотреть, как тебя ублажают, словно младенца-переростка.

Она развернулась и направилась к двери, но Рольф преградил ей путь, ласково улыбнувшись.

— Вы слышали распоряжение хозяина, миледи, — сказал он.

— Распоряжение хозяина?! — Девушка яростно взглянула ему в лицо и что было силы пнула его в голень.

— Оу-у-у-у! — взвыл Рольф, запрыгав на одной ноге, а Изабелла тем временем проскользнула мимо него и выбежала за дверь.

— Ох, миледи, — вздохнула Ида, взглянув на свою хозяйку, — ее надо было учить в детстве розгами. Да поможет вам Господь, милорд Хью. Эта девица наверняка одержима бесом.

— Подлей еще горячей воды, Ида, — отозвался Хью. — Она остывает. — Потом повернулся к Алетте и улыбнулся:

— Не волнуйтесь, миледи, со временем я укрощу ее, — пообещал он.

— Она так добра с животными, милорд, — сказала Алетта, и в ее ярко-голубых глазах блеснули слезы, — но с людьми совершенно несдержанна. — И Алетта принялась мыть нового хозяина Лэнгстона, потом вытерла его насухо и завернула в теплое полотенце. — Теперь главные покои принадлежат вам, милорд. Я убрала оттуда свои вещи. Пока моя дочь не станет вашей женой, я буду делить с ней спальню, а затем, с вашего разрешения, останусь жить в ее комнате. Ида отведет вас и проследит, чтобы вы удобно устроились. Идите быстрее, иначе простудитесь.