Зеркало Кассандры

Политика стариков, изъеденных ненавистью и комплексами неполноценности, раз и навсегда разрушает души детей.

Инспектор Пьер-Мари Пелиссье смотрит Кассандре прямо в глаза. Достает конверт с фотографиями, сделанными системой наблюдения Национальной библиотеки.

— А вот твои друзья бомжи доставляют нам настоящие проблемы. С ними никто никогда не смирится, даже при самой страшной диктатуре. Они приносят истинный вред, с которым надо бороться. И никто никогда не поддержит и не оправдает их.

Кассандра открывает рот и отчетливо произносит:

— Знаете, кто вы? Страус. Вы прячете голову в песок, чтобы не видеть гиен, которые бегут вас убивать, но этим вы гиен не остановите.

— Быть может. Даже если я страус, я принадлежу к страусиному большинству, и с этим нельзя не считаться.

«Ошибка остается ошибкой, даже если ошибается большинство». Кажется, я у Кима на майке это прочла.

— На данный момент я считаю, что остановить экспансию терроризма может только одно — замещающая энергия: энергия солнца, энергия метана, энергия ветра. Но пока они еще не разработаны, пока они не вошли в нашу жизнь, пока нам нужна нефть для наших машин, нам придется, стиснув зубы, терпеть маленькие «уколы» со стороны стран — поставщиц нефти.

Полицейский склоняется к Кассандре:

— Хотите знать, что я думаю о вас?

Она не поднимает глаз.

— Вы — маленькая девочка, просто маленькая девочка, услышавшая сегодня правду, о которой не пишут в газетах. И эта маленькая девочка должна сделать усилие, чтобы эту правду принять, а не пытаться с ней бороться. У вас нет ни одного шанса изменить мир, Кассандра. Великая Кассандра (о приключениях которой, мне кажется, вы читали) не смогла поколебать устои своего времени. Примите мир таким, каков он есть. В крайнем случае вам поможет это.

Он роется в другом ящике стола и достает маленькую коробочку.

Кассандра непонимающе смотрит на него.

— Это успокоительное. Франция занимает первое место в мире по потреблению успокоительных, снотворного, средств, поднимающих настроение, и антидепрессантов. Они помогают стать, как вы сказали… ах да! Страусами. Эти лекарства примиряют с реальностью.

Он держит некоторое время на протянутой ладони коробочку с таблетками. Кассандра читает на коробочке название: «прозак». Она делает вид, что хочет взять лекарство, затем хватает полицейского за руку и яростно кусает ее.

Он отшатывается с жалобным стоном. А Кассандра уже мчится, словно фурия, по коридорам комиссариата.

Секретарша, пытающаяся преградить ей дорогу, получает удар ногой в живот, случайный служащий не успевает защитить лицо, и Кассандра в кровь расцарапывает ему щеку. Наконец, на ее пути встает полицейский, вооруженный револьвером.

Видеокамера направлена прямо на нее.

Девушка машинально смотрит на часы. «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 54 %».

За ее спиной звучат голоса:

— Осторожно! Это сумасшедшая! У нее паранойя! Она опасна!

Она поднимает руки. Игла вонзается в ее плечо. Перед тем как впасть в забытье, она успевает подумать:

«Мне кажется, это мгновенье уже много раз повторялось в моей жизни. Да и в предыдущих тоже».

141

Она снова видит во сне свою тезку в белой тунике с книгой «Приключения Кассандры Катценберг» в руках. Она видит темное, загрязненное выхлопными газами небо. Свет солнца с трудом пробивается сквозь густой дым.

— Нет, я больше не хочу с тобой встречаться! — кричит девушка во сне. — Оставь меня! Ты мне не сказала о том, что сделать ничего нельзя! Ничего. Система прогнила. Нет ни одного шанса спасти грядущие поколения. МЫ продаем взрывчатку террористам и их покровителям, чтобы получить нефть.

— Успокойся, Кассандра.

— Полицейский прав, никто не откажется от своей машины. Суммы, потраченные на спасение жизней, никогда не сравнятся с деньгами, заплаченными за смерть невиновных. Растет целое поколение фанатиков, готовящихся спокойно уничтожить цивилизацию и ограничить свободы. Идут варвары, как в прошлые времена. К тому же, чтобы облегчить им задачу, попираются все понятия о добре и зле, преступников представляют благородными борцами с капитализмом! Интеллектуалы всех мастей находят им оправдания. Совершаемые ими убийства не только остаются безнаказанными, но и приобретают законность благодаря извращенной логике, которой все верят. Их уже ничто не сможет остановить! Разве можно сохранить зерно в мешке, проткнутом ножом? Они жестокие и целеустремленные, а мы слабые и уязвимые! Они излагают свои мысли с примитивной прямотой, а мы в ответ приводим сложные и противоречивые аргументы. Они, несомненно, победят. Да они уже победили.