Зеркало Кассандры

Разум моего брата, помоги мне найти идеальное применение для этого нового инструмента.

184

— У тебя странный вид, Царевна, — говорит Фетнат. — Что не так?

Кассандра не отвечает и с некоторым колебанием берет бутылку рома, стоящую рядом с клавиатурой. Она наливает полный стакан и, закрыв глаза, выпивает его залпом.

Затем наливает второй, потом — третий. Она рыгает, трясет головой, пытаясь вернуть себе ясность мыслей, наливает четвертый стакан, допивает содержимое бутылки из горлышка.

— Царевна, осторожней. Вспомни, что случилось в прошлый раз, — ужасается Орландо, пытаясь отобрать у нее бутылку.

Но Кассандра успевает сделать последний глоток. Бутылка выскальзывает из ее рук и разбивается об пол. Орландо, ворча, садится на место.

Я должна разбудить свой мозг. Наша работа остается чисто интеллектуальной. Мы ходим по кругу, это глупо и ничего не дает. Надо отравить мой мыслительный аппарат, надо его немножко расстроить. Надо ослабить воздействие левого полушария.

После рома она выпивает пива, потом вина, прямо из картонного пакета. Снова рыгает. Она чувствует, как затуманивается ее разум.

Алкогольное опьянение — это шаманство на западный лад. Оно должно помочь.

У нее начинает кружиться голова. Ей кажется, что она видит призрак своего брата, она шепчет:

— Даниэль!

Я вижу тебя, старший брат. Мой разум освободился, и я заметила тебя.

Кассандра опускает веки.

А так я вижу тебя еще лучше.

Она замирает, ее глаза закрыты, она глубоко дышит.

185

Даниэль Катценберг откидывает челку, закрывающую половину лица. Его глаза лихорадочно блестят.

— Привет, сестренка.

— Привет, старший брат. Я претворяю в жизнь твою идею.

— Спасибо. Я знал, что так и будет. Я не мог умереть, не увидевшись с тобой. Я смог уйти потому, что увидел тебя.

— У нас есть кадры вариантов будущего, но нам не удается сделать из них фильм, — сокрушается Кассандра.

— Естественно, проект так обширен, что воплотить его в жизнь непросто. А ты как думала? Подчинить себе будущее, собрав пять человек?

— Нам нужен метод. Я не могу найти правильный метод, старший брат.

— Конечно. Но я помогу тебе. Я ведь живу в каждой твоей клеточке. А хочешь, позовем на помощь еще кого-нибудь?

— Кого?

— У тебя есть выбор. Во-первых, Кассандра из Трои. Во-вторых, твои биологические предки. В-третьих, твои предыдущие жизни. В-четвертых, дух животных и природы.

Кассандра удивляется тому, что ее душа обладает такими возможностями.

— Я выбираю третье — мои предыдущие жизни.

Перед ней возникают русский врач, самурай, парфянский лучник, финикийская торговка фруктами, монахи, крестьяне, доисторические охотники.

Даниэль расставляет их в круг:

— Перед всеми нами с начала времен стоит одна и та же задача: найти дорогу света, чтобы спасти бегущее к пропасти стадо. Кассандра, ваше последнее воплощение, близка к успеху. Она нашла помощников, она готова к действиям, она жаждет борьбы, она даже обладает таким великолепным инструментом, как Интернет, чтобы обратиться к людям. Я, ее брат, и вы, ее предыдущие воплощения, мы должны помочь ей. Нельзя потерпеть поражение почти у самой цели. В противном случае нам придется ждать рождения другого человека, способного на подвиг. Но время может уйти, пока следующий ребенок достигнет сознательного возраста. Человечество стоит на последнем распутье. Счет идет на месяцы, недели, может быть, дни. Надо торопиться.

— Подожди. Кто ты? — спрашивает Кассандра. — Ты действительно призрак моего брата?

— Нет, сестренка. Меня больше нет. Я — лишь воспоминание об «идеальном брате». Сейчас я существую благодаря тебе, как раньше благодаря тебе существовала Кассандра из Трои, твоя прежняя вдохновительница. Силой своего необычного разума и верой в то, что это возможно, ты позволяешь нам находиться здесь. Это все ты, только ты, и больше здесь никого нет.

Давая Кассандре пояснения, Даниэль Катценберг из ее сна грустно улыбается.

— Так, значит, их тоже нет?

— Они есть в твоем воображении, и это чрезвычайно важно.

— Это всего лишь мои видения? — разочарованно спрашивает Кассандра.

— Нет. Они действительно существовали. Это не бред. Ты вспоминаешь об умерших, напрягая свою память.